Самое неприятное, когда спишь не дома, то, что просыпаешься очень рано. А когда ты проснулся, приходится сразу вставать - земля такая жесткая, что лежать страшно неудобно. А еще хуже, если на завтрак нет ничего, кроме яблок - и вчера на ужин ты ел только яблоки. Когда Люси сказала - без сомнения правильно, что это великолепное утро - было не похоже, что будет сказано еще что-нибудь приятное. Эдмунд высказал то, что думали все: "Мы должны выбраться с этого острова".
Попив воды из колодца и умывшись, они пошли вниз по ручью к берегу и стали разглядывать канал, отделявший их от материка.
- Надо переплыть его, - предложил Эдмунд.
- Это подходит Сью, - ответил Питер (Сьюзен получала в школе все призы за плаванье), - но как насчет остальных? - Под "остальными" он имел в виду Эдмунда, который не мог проплыть две длины школьного бассейна, и Люси - она вообще плавала с большим трудом.
- Кроме того, - сказала Сьюзен, - здесь может быть течение. Папа говорит, что не надо плавать в незнакомом месте.
- Питер, - заметила Люси, - я знаю, что не могу плавать дома - я имею в виду, в Англии. Но разве мы не умели плавать давным-давно, когда были королями и королевами в Нарнии? Мы умели даже скакать верхом. Как ты думаешь...
- Тогда мы были взрослыми, - прервал ее Питер, - правили долгие годы и многому научились. Но теперь-то мы снова дети.
- Ой! - сказал Эдмунд таким голосом, что всякий прервал бы разговор и выслушал его. - Я все понял.
- Что понял? - спросил Питер.
- Ну, все, - ответил Эдмунд. - Прошлой ночью нас поставило в тупик то, что прошел только год, как мы оставили Нарнию, а все выглядит так, будто в Кэр-Паравеле уже сотни лет никто не живет. Ты еще не понял? Ведь когда мы, прожив долгие годы в Нарнии, вернулись назад через платяной шкаф, оказалось, что не прошло и секунды.
- Продолжай, - попросила Сьюзен. - мне кажется, я начинаю понимать.
- И это значит, - продолжил Эдмунд, - что когда ты не в Нарнии, ты не знаешь, как течет нарнийское время. Почему не может быть так: пока у нас в Англии проходит год, в Нарнии - сотни лет?
- Ей-богу, Эд, - сказал Питер, - мне кажется, ты прав. В этом смысле действительно прошли сотни лет с тех пор, как мы жили в Кэр-Паравеле. И теперь мы вернулись в Нарнию так, как если бы в современную Англию вернулись крестоносцы или саксы или древние бритты или еще кто-нибудь в этом роде.
- Как они удивятся, увидев нас... - начала Люси, но тут кто-то воскликнул: "Тише! Смотрите!".
Немного правее на материке был лесистый мыс, и они думали, что за ним находится устье реки. И вот из-за этого мыса показалась лодка. Миновав его, она повернула и начала пересекать канал. В лодке были двое. Один греб, другой сидел на корме и придерживал узел, который дергался и вертелся в его руках, как живой. Оба были похожи на солдат, одеты в легкие кольчуги и стальные каски и носили бороды. Лица их были суровы. Дети бросились назад в лес и, притаившись, наблюдали за ними.
- Пора, - сказал солдат, сидящий на корме, когда лодка проплывала мимо них.
- Привязывать камень к ногам, капрал? - спросил тот, что держал весла.
- Скажешь тоже, - проворчал первый. - Кому это нужно. Он отлично утонет и без камня, если мы его хорошенько свяжем.
С этими словами он встал и поднял свой узел. Теперь Литер увидел, что он и вправду живой, и что это гном, связанный по рукам и ногам. Гном сопротивлялся изо всех сил. Тут Питер услышал, как что-то просвистело у него над ухом и солдат, внезапно выронив гнома на дно лодки, упал в воду. Он барахтался, пытаясь плыть к дальнему берегу, и Питер увидел, что стрела Сьюзен сбила с него каску. Он обернулся к сестре, которая с побледневшим лицом уже прилаживала к тетиве вторую стрелу. Но в этом не было нужды. Другой солдат, увидев, что его товарищ упал, с громким криком выпрыгнул из лодки и тоже начал барахтаться в воде (глубина оказалась в его рост), а потом скрылся в лесу на материке.
- Быстрее! Пока ее не снесло! - закричал Питер. Они со Сьюзен, как были одетые, бросились в воду и раньше, чем вода дошла им до плеч, добрались до лодки, подтащили ее к берегу и вынули гнома, а Эдмунд начал разрезать веревки карманным ножом. (Меч Питера был острее, но мечом это делать неудобно). Когда гном, наконец, был освобожден, он потер затекшие руки и ноги и воскликнул:
- Ну, что бы они там ни говорили, вы не похожи на привидения!
Он был коренастый и широкогрудый, как большинство гномов, трех футов росту, а грубые рыжие борода и бакенбарды оставляли открытыми только крючковатый нос и блестящие черные глаза.
- Во всяком случае, - продолжал он, - привидения вы или нет, вы спасли мне жизнь, и я вам очень благодарен.
- Почему мы должны быть привидениями? - спросила Люси.
- Мне говорили всю жизнь, - сказал гном, - что в этих лесах на побережье так же много привидений, как и деревьев. Такая вот история, И поэтому, когда они хотят избавиться от кого-нибудь, то обычно привозят его сюда (как меня) и говорят, что оставят привидениям. Мне всегда казалось, что они просто топят их или перерезают глотки. Я никогда всерьез не верил в привидения, но эти два труса верили. Они везли меня на смерть, а боялись больше, чем я!
- Так вот почему они оба убежали, - сказала Сьюзен.
- А они убежали? - спросил гном.
- Да, - ответил Эдмунд. - На материк.
- Поймите, я стреляла не для того, чтобы убить, - сказала Сьюзен. Она не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, что она может промахнуться с такого близкого расстояния.
- Гм, - отозвался гном, - это нехорошо и может грозить неприятностями, если они не будут держать язык за зубами ради собственной шкуры.
- За что они собирались утопить вас? - спросил Питер.
- О, я ужасный преступник, - засмеялся гном. - Но это длинная история. А я был бы рад, если бы вы пригласили меня позавтракать. От волнений просыпается страшный аппетит.
- Здесь только яблоки, - печально сказала Люси, - Это лучше, чем ничего, но свежая рыба еще лучше, - воскликнул гном, - тогда я приглашу вас позавтракать, В лодке есть удочки, но надо уплыть на другую сторону острова, а не то нас могут заметить с материка.
- Я должен был подумать об этом сам, - сказал Питер. Четверо детей и гном вошли в воду, с некоторым трудом оттолкнули лодку от берега и вскарабкались на борт. Командование взял гном. Весла, конечно, были слишком велики для него, поэтому Питер греб, а гном правил сначала по каналу на север, а потом на восток вдоль острова. Отсюда дети могли разглядеть и реку, и все заливы, и мысы за рекой. Выросший лес все изменил, и они ничего не могли узнать.
Когда вышли в открытое море восточное острова, гном стал ловить рыбу и легко поймал несколько ярко-окрашенных рыб, все помнили их по обедам в Кэр-Паравеле в старые дни. Наловив достаточно рыбы, они направили лодку в маленький залив и привязали ее к дереву. Гном, бывший мастером на все руки (между прочим, хотя кое-кто и встречал гномов-негодяев, вряд ли кто видел гномов-дураков), разрезал рыбу, почистил ее и сказал:
- Теперь нам нужен хворост.
- У нас в замке уже много хвороста, - ответил Эдмунд. Гном даже присвистнул:
- Броды и бороды! - воскликнул он. - Тек здесь действительно есть замок?
- Только развалины, - сказала Люси.
Гном с любопытством оглядел всех четверых. "А кто в самом деле?.." - начал он, но тут же оборвал себя и сказал:
"Неважно, сначала завтрак. Только одно до того, как мы пойдем. Вы можете, положа руку на сердце, сказать, что я действительно жив? Могу я быть уверен, что не утонул, и все мы не привидения?" Когда они его успокоили, возник вопрос, как перенести рыбу. Связать ее было нечем и корзины тоже не было. В конце концов они использовали шляпу Эдмунда, потому что только у него одного была шляпа. Если бы не волчий аппетит, он бы больше расстроился из-за этого.
Сначала гному было не слишком уютно в замке. Он озирался кругом, чихал и приговаривал: "Гм-гм, выглядит немного призрачно. Да и пахнет привидениями". Но когда зажгли костер, он приободрился и показал им, как печь свежую рыбу в горячей золе. Нелегко было есть горячую рыбу без вилок, с одним перочинным ножом на пятерых, и кое-кто обжег пальцы. Но в девять часов утра, когда на ногах с пяти, ожогам не придаешь особого значения. Все напились воды из колодца и съели по паре яблок, а гном извлек трубку размером с ладонь, набил ее, зажег, выпустил огромное облако ароматного дыма и сказал: "Ну так что?" - Расскажи сначала твою историю, - попросил Питер, - а потом мы расскажем тебе нашу.
- Хорошо, - сказал гном, - вы спасли мне жизнь и это вполне справедливо. Но я не знаю, с чего начать. Во-первых, я вестник короля Каспиана.
- А кто это? - спросили хором все четверо.
- Каспиан Десятый, король Нарнии, да будет его царство долгим, - ответил гном, - Или вернее сказать, он должен быть королем Нарнии, и мы надеемся, что будет. Сейчас он король только для нас, старых нарнийцев.
- Кого ты имеешь в виду под старыми нарнийцами? - спросила Люси.
- Ну, это те, - ответил гном, - что подняли восстание.
- Я понял, - сказал Питер, - Каспиан - предводитель старых нарнийцев.
- Можно и так сказать, - проговорил гном, почесывая голову, - но на самом деле он из новых нарнийцев, он - тельмаринец, если ты понимаешь меня.
- Я вот не понимаю, - заметил Эдмунд.
- Это хуже войны Алой и Белой Розы, - вставила Люси.
- Нет, - сказал гном, - я слишком плохо рассказываю. Думаю, что нужно вернуться к началу, к тому, как Каспиан вырос при дворе своего дяди и как он стал на нашу сторону. Но это длинная история.
- Отлично, - заметила Люси, - мы любим истории. Гном сел поудобнее и начал свой рассказ. Дети часто перебивали его, поэтому я не буду повторять вам все, это будет слишком долго и только запутает дело, да к тому же были моменты, о которых дети узнали позже. Но суть истории, как они узнали ее в конце концов, была такова.