Урия. Законный муж Вирсавии. Когда он узнает обо всем, может разразиться крупный дворцовый скандал. Под угрозой окажутся и корона, и кидар. Давид принял вызов Вирсавии. "Полный вперед", - скомандовал он, и корабль медленно развернулся. Отступать было некуда. Во дворце уже давно существовали продуманные правила королевских интриг. Ненужных людей убирали с дороги без шума, не пачкая своих рук. Дуэль считалась излишним благородством. Методы были куда проще: чужими руками, чужим оружием. Итак, третий - лишний. Хладнокровная, циничная философия. Лишний, даже если это законный муж, даже если это доблестный воин. Таковы правила этой опасной, роковой игры. Грех, как цепная реакция, не ограничивается одним преступлением. ""Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; Похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть" (Иак. 1:14-15). 

Урия должен умереть. Его жизнь была по-ставлена на карту. Заочно приговоренный к смерти, он и не предполагал, что его жизнь - на волоске и уже не в его руках. Отчаянно любивший Вирсавию и преданно служивший Давиду, он стал нежеланным третьим - заложником любовной игры, жертвой дворцовой интриги. 

"И послал Давид сказать Иоаву: пришли ко мне Урию Хеттеянина. И послал Иоав Урию к Давиду. И пришел к нему Урия, и расспросил его Давид о положении Иоава, и о положении народа, и о ходе войны." (2Цар. 11:6-7). 

Вряд ли мог догадаться Урия о подлинной причине столь неожиданного приглашения главнокомандующего в Верховную ставку. Такая честь. Личная встреча с царем. Он увлеченно докладывал царю, как героически сражаются его солдаты, мужественно и достойно опрокидывая сопротивление врага: "Да, многие уже сложили головы и до сих пор льется кровь, но среди нас нет трусов и дезертиров. Все герои. Царь, в этом вы можете быть абсолютно уверены. И трофеев у нас больше, чем потерь". Но как-то странно царь Давид слушал этот доклад о потерях и трофеях. 

Его лицо как-будто выражало интерес, но глаза... Предательские глаза; стальной блеск и полное равнодушие к сказанному. Давид внимательно смотрел на Урию: "Потери. Их может быть больше... На войне, как на войне. Не зря ты, Урия, заговорил о потерях. Они будут. Жизнь полна превратностей, и в списках павших героев мелькнет еще одна фамилия. И ты, Урия, тоже будешь посмертно награжден медалью за отвагу, а на твоей родине будет воздвигнут еще один обелиск..." "Ну, спасибо за доклад, Урия, - подытожил Давид, - а теперь иди домой. Мои слуги позаботятся о тебе". 

""И сказал Давид Урии: иди домой, и омой ноги свои. И вышел Урия из дома царского, а вслед за ним понесли и царское кушанье" (2Цар.11:8). 

Странный разговор, в котором участвуют НЕВОЛЬНЫЙ палач и НЕВОЛЬНАЯ жертва. Оба - НЕВОЛЬНИКИ. Оба - в цепях. Повышенное внимание и подчеркнутая забота далеко не всегда говорит об искренности и любви. Чаще все-го, это лишь густой грим или дымовая завеса. Уста мягче елея, а под языком - яд аспида (Пс. 139:4). Рано или поздно всех актеров своего театра дьявол закует в цепи и поведет туда, куда они не хотят идти - в рабство, в проклятие, в погибель. Ситуация, как воронка, затягивала свои жертвы все глубже и глубже. 

"Но Урия спал у ворот царского дома ... и не пошел в свой дом... И сказал Давид Урии: вот, ты. пришел с дороги: от чего же не пошел ты в дом свой? И сказал Урия Давиду: ковчег и Израиль и Иуда находятся в шатрах, и господин мой Иоав и рабы господина моего пребывают в поле, а я вошел бы в дом свой есть и пить и спать со своею женою! Клянусь твоею жизнию и жизнию души твоей, этого я не сделаю" (2Цар. 11:9-11). 

Это был жест, достойный истинного патриота своего королевства. Жест благородный, но, увы, уже никому ненужный. Напрасная клятва, напрасные слова, напрасная жертва. Все решено, и ставки уже сделаны. 
"ПОУТРУ ДАВИД написал письмо к Иоаву, и послал его с Уриею. В письме он написал так: поставьте Урию там, где будет самое сильное сражение, и отступите от него, чтоб он был поражен и умер" (2Цар. 11:14-15). 
Ранним утром, когда многие во дворце еще спали, Давид уже был на ногах. Он привык с раннего утра искать Господа и насыщаться образом Его, восхищаться делами рук Его, прославлять и поклоняться Ему. Но это утро почему-то было мрачным, без прославления и свежих откровений. Настроение приземленное, а нервы, как натянутая струна. Мысли об Урии не давали ему покоя. До утра он так и не сомкнул глаз: "Вирсавия... Третий лишний... Урия должен умереть. Но, как?" Убрать с дороги невинного человека, такого известного, преданного, искреннего, - дело не простое. 

Да еще без лишнего шума, в тайне. Это стоит головных болей и бессонных ночей. План родился как бы невзначай. Иоав -свой человек. Он поможет замести следы. НЕВОЛЬНЫЙ соучастник преступления. Опять НЕВОЛЯ, бесы, рабство. Недомолвки, недоска-занность, намеки, двумысленность - главные орудия интриги. Подлинные мотивы всегда остаются в тайне. 

К утру зловещий план лег на бумагу. Пись-мо, как приговор: "Поставьте Урию в эпицентр сражения. Он - храбрый воин. Он - герой. Он -смертник. Он - камикадзе. Он должен сложить голову. Приговор привести в исполнение немедленно". Письмо было запечатано царской печатью. Ни один смертный не имел права вскрыть его, в том числе и Урия, который вряд ли мог предположить, какая бомба в его руках. 
- Урия, передашь этот пакет Иоаву. 

- Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель, -ответил Урия и отправился в путь, в последний путь, чтобы в последнем сражении исполнить свой последний долг перед царем и отечеством Иоав оказался на редкость исполнительным генералом. Не вдаваясь в детали и подробности столь секретного документа, он действовал согласно инструкции. Он знал, что такое "пушечное мясо" и технологию его производства. Царю виднее, кому где быть, кому кем стать, кого убрать, кого оставить. Генерал не мог сомневаться в благородстве царя. Приказ не обсуждается, приказ выполняется. На войне, как на войне. 

В тот же день приказ был исполнен. В числе погибших солдат, не вернувшихся в свои казармы, оказался и Урия Хеттеянин. Не суждено было ему вернуться домой, чтобы встретиться с любимой женой, а также с его величеством королем Давидом. 

Тем временем Давид с нетерпением ждал ответа: сработает ли его схема или же письмо окажется вскрытым, и тогда - провал? Правильно ли поймет его Иоав или в чем-то заподозрит? А вдруг Урия только тяжело ранен и находится в госпитале, и что тогда?! Причин для волнений и переживаний было более, чем достаточно. При-дворные никогда не видели царя таким мрач-ным, подавленным и удрученным. "Не заболел ли царь?" - шептали они друг другу. 

 Болезнь никогда не красит человека, какой бы она ни была, будь то физическая, будь то духовная. Болезнь есть болезнь. От слова "боль". Томительные часы ожидания тянулись, как вечность. Но, вот, на дороге появился всадник. Давид встрепенулся: "Наконец-то, быстрее приведите его". Это был человек от Иоава. "Докладывайте". 

"И пошел посланный, и пришел, и рассказал Давиду обо всем, для чего послал его Иоав, обо всем ходе сражения. Тогда посланный сказал Давиду: одолевали нас те люди, и вышли к нам в поле, и мы. преследовали их до входа в ворота; тогда стреляли стрелки со стены на рабов твоих, и умерли некоторые из рабов царя" (2Цар. 11:22-24). 

Сердце Давида бешено колотилось. Пытаясь сохранить равновесие, он вслушивался в каждое слово. "А нельзя ли поподробнее, где списки погибших, где имена?" Эти вопросы чуть не сорвались с уст царя, но вестник опередил его. 

"Умер также и раб твой Урия Хеттеянин" (2Цар. 11:24). 

Это была последняя точка в докладе. Как-будто гора свалилась с плеч Давида. Он мгновенно расслабился. Он готов был расцеловать гонца и устроить танцы, но царь умел владеть собой. Тут же, поборов волнение, взяв себя в руки, он произнес ответную речь: 

"Так скажи Иоаву: пусть не смущает тебя это дело; ибо меч поядает иногда того, иногда сего; усиль войну твою против города, и разрушь его. Так ободри его" (2Цар. 11:25). 
Ободрение, в котором Иоав меньше всего нуждался. Пышные речи, глубокомысленные соболезнования, яркие эпиграммы, скорбные эпитафии, словесный хлам и мусор - неизбежные спутники любой авантюры. Слова, слова, слова. Как много их нужно, чтобы оправдать преступление, замести следы и угомонить разбуженную совесть. Слова, слова, слова. Пустые и надутые, бессмысленные и лживые, лукавые и ядовитые. Слова, во власти которых жизнь и смерть. Слова, сло-ва, слова... 

Давид ликовал. Операция прошла блестяще. Путь открыт. Урии больше нет в живых. Вирсавия свободна. Казалось бы, развязка наступила, тучи рассеялись, остается только радоваться. Но какой-то тревожный импульс в глубине сердца будоражил и беспокоил совесть: "Урия не погиб, его убили, его убрали, с ним рассчитались". 

Как заглушить голос совести, который постоянно называет твое имя? Да, тебя там не было. Ты был во дворце. Твои руки не запятнанны его кровью, но совесть запятнана и осквернена. Совесть опорочена. Это ТВОЙ приказ. Это ТВОЙ план. Это ТВОЙ грех. Нет ничего страшнее чем мучения совести после наших компромиссов и преступлений. Давид "мужественно" гасил этот разыгравшийся внутренний пожар. Но как бы мы не старались, мы никогда не уйдем от себя, не оторвемся от своей тени. Твой грех найдет тебя. 

Если человек вовремя не остановится и не раскается, начнется опасный, необратимый процесс - цепная реакция РАЗМНОЖЕНИЯ ГРЕХА. Грех, как семя, как зерно, способен производить подобное себе. В недрах совершенного греха неизменно кроется зародыш последующего. 

"И услышала жена Урии, что умер Урия, муж ее, и плакала по муже своем" (2Цар. 11:26). 

Неожиданно пришла похоронная. Для Вирсавии это был, конечно, удар. Она тяжело переживала утрату. Она любила мужа, и Урия безумно любил ее. И, вот, теперь его нет. Слезы, скорбь, траур. Давид терпеливо ожидал, когда ее слезы высохнут и окончатся дни траура. Он уверенно шел к своей цели. "Вирсавия, о, если бы ты все знала... Но об этом ты ничего не будешь знать. Это очень опасные знания. Я защищу тебя, и ты будешь у меня в полной безопасности". 

"Когда кончилось время плача, Давид послал, и взял ее в дом свой; и она сделалась его женою, и родила ему сына" (2Цар. 11:27). 

Сбылась мечта Давида: Вирсавия в его дворцовых покоях. Они вместе, как муж и жена. 

Дни летели в новом измерении. В царском измерении. Но почему-то нет полноты и глубины чувств: любви, нежности, радости, покоя, взаимности. Нет общих молитв, нет откровенности. Как трудно играть в счастливый брак, когда небо закрыто, когда нет благословения, когда Бог молчит. "Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строющие его" (Пс. 126,1). Мы никогда не сможем построить свое счастье на слезах и несчастье других. Бог так не строит, и подобное строительство Он никогда не благословит. 

"И было это дело, которое сделал Давид, ЗЛО В ОЧАХ ГОСПОДА" (2Цар. 11:27). 

Родительское "поле" активно минировалось. В шурфы закладывались огромные партии взрывчатки, а сверху присыпался небольшой слой земли, по которому пролягут роковые маршруты собственных дочерей и сыновей. Зловещие родительские "поля", таящие смерть. Без опознавательных знаков. Потому что - гордость. Потому что - тайный грех. Потому что - личная жизнь, которую вряд ли назовешь ЛИЧНОЙ. 

"ЗЛО В ОЧАХ ГОСПОДА" - потому что в эту ситуацию были вовлечены не только родители, но и дети. Хотим мы этого или не хотим, но любое проклятие в жизни отцов резонансом отзовется в судьбах детей. 
Не исповеданный грех родителей дает лицензию тем же бесам, тем же искушениям, тому же проклятию вероломно вторгаться в судьбу детей. 

К великому сожалению об этом мы узнаем слишком поздно, - когда в жизни детей начинаем с ужасом замечать свой собственный портрет, свои слабости и пороки, свои собственные противоречия и неустроенность жизни. Я говорю не о голубых глазах или походке, не о склонности к музыке или математике. Я говорю о наследственном проклятии, которое калечит и уродует нашу жизнь. 
Мы связаны с детьми не только кровными, но и духовными узами. Никто не может так ра-дикально влиять на судьбу детей, как их родители. 

""Всякий, кто говорит притчами, может сказать о тебе: "какова мать, такова и дочь". Ты - дочь в мать твою, которая бросила мужа своего и детей своих" (Иез. 16:44-45). 

"Как говорит древняя притча: "от беззаконных исходит беззаконие" (Щар. 24:14). От святого рождается святое. "Если начаток свят, то и целое; и если корень свят, то и ветви" (Рим. 11:16). Каков корень, - таковы и ветви. Каковы родители, - таковы и дети. 

Моя молитва, чтобы это откровение стало для тебя своевременным откровением, чтобы Бог во время остановил тебя, разоружил и разминировал твое "поле", чтобы тебе не потерять своих детей, но сохранить и воспитать их для Царства Божьего. 

"Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царство Божие" (Марк. 10:14). Это - Его молитва, это - наше желание, это - воля детей. 

Не препятствуй детям приходить к Нему, не заслоняй Иисуса своими безрассудными любовными экспериментами, скандальными историями и "подмоченной репутацией". Не будь баррикадой, стань для них первым духовным наставником и учителем, стань для них дверью и детоводителем ко Христу.