Было бы естественным предположить, что сразу же после моего чудесного освобождения от депрессии я начал бы немедленно делиться этой замечательной истиной с моей общиной. К несчастью, этого не произошло. Для этого существовало две главные причины.
Во-первых, просто из гордости. Я чувствовал, что моей пасторской обязанностью было жить на более высоком духовном уровне, чем остальные члены моей общины. Я должен был быть человеком с ответом на их проблемы, тем, к кому они бы приходили за помощью. Что бы случилось, если бы я внезапно публично заявил, что освободился от беса? Большинство членов содрогнулись бы при одном упоминании слова бес. Возможно, они потеряли бы ко мне уважение как к пастору. Возможно, они прекратили бы посещать мои проповеди. Я бы остался без общины.
Я решил, что освобождение от беса было моим "личным" делом, И пастору неприлично делиться такими вещами со своей общиной.
Но была также и другая причина для моей скрытности. С момента своего обращения, я отождествлял себя с пятидесятническим движением и соглашался с основными доктринальными позициями. Одна из таких позиций говорила, что если человек спасен, крещен Духом Святым и говорит на иных языках, то он не может после этого нуждаться в освобождении от бесов. Фактически, было непочтительным даже делать такое предположение.
Я никогда не слышал и не читал ни одного обоснованного библейского подтверждения такой доктринальной позиции. Большинство христиан считали это настолько очевидным, что даже не искали для этого библейского подтверждения. Время от времени, конечно, кто-то упоминал слова Иисуса из Евангелия от Иоанна 8:3б: "Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете", как доказательство свершившегося факта.
Но всего лишь за несколько стихов до этого Иисус сказал:
Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными.
(Иоанна 8:31-32)
Соответственно ранее приведенному стиху, "истинная свобода" не приходит автоматически, но приходит при условии познания истины Слова Божия и хождения в послушании Ему.
Это поставило меня перед некоторыми сложными вопросами. Предположим, что в какой-то момент я не был послушен, как следовало бы. Нуждался ли я тогда в дальнейшем освобождении? Как я мог знать из своего личного опыта, что действительно был "истинно свободен"?
Я сделал вывод, что пока не в состоянии дать немедленный ответ. Я также понял, что религиозные традиции являются самым сильным средством, формирующим жизнь служителей. Освобождение от традиций требует реальной силы и убеждения. Это было одно дело, как я рассуждал, получить освобождение для себя лично. Но совершенно другое дело - идти и начать учить других, что крещенный Духом Святым христианин может нуждаться в освобождении от бесов. Многие мои друзья-пятидесятники и, несомненно, другие круги Церкви немедленно охарактеризовали бы меня, как еретика.
В действительности, я не совсем был уверен, что то, что случилось со мной, могло быть использовано, как образец для других. Возможно, мой случай был уникальным. Если так, даже упоминание в моей общине того, что они, возможно, нуждаются в освобождении от бесов, могло подорвать их веру и внести в их жизнь нестабильность.
В конце концов, я поделился переживанием своего освобождения только со своей женой и ничего не сказал об этом публично. Несмотря на то, что христиане обращались ко мне со своими проблемами, которые они не могли разрешить, я никогда не упоминал о том, что причиной их проблем могут быть бесы, от которых им надо получить освобождение. Мне стыдно говорить, что я просто выбросил возможность этого из своего мышления.
Это небиблейское решение очень ограничивало эффективность моего служения. Некоторые люди, которым я пытался помочь, достигли реальной свободы и победы. Но другие были успешными только некоторое время и затем упирались в какой-то невидимый барьер. Они так никогда и не реализовали полностью своего потенциала как христиане.
Маркус и Роджер
Сегодня я осознаю, что я не исполнил свои пасторские обязанности. Я сожалею, что не подал им помощи, в которой они нуждались. Два особенных случая остались в моей памяти.
Первым был Маркус, еврей из Германии. Он и его старший брат были единственными членами огромной семьи, оставшимися в живых после гитлеровских газовых камер. Затем в Англии, Маркус пережил грандиозную личную встречу с Иисусом из Назарета и был крещен в Святом Духе. Много раз во время нашей молитвы я слышал, как он ясно и свободно молился на незнакомом языке. (Я знаком с немецким языком и знаю, что это не был язык, на котором он говорил). Все время моего знакомства с Маркусом я видел, как он настойчиво и верно свидетельствовал об Иисусе, как о своем Спасителе и Мессии. И все же он никогда, казалось, не имел того глубокого внутреннего мира, который был обещан Иисусом верующим в Него.
Кроме травмы, нанесенной Холокостом, Маркус имел другие эмоциональные проблемы, пришедшие из прошлого. Когда он родился, его мать хотела дочь и не хотела смириться с тем фактом, что он был мальчиком. Все детство она одевала его, как девочку, и обращалась с ним, Как будто он был девочкой.
Время от времени Маркус переживал радость реального мира и победы, но потом он впадал в настроение черного отчаяния. Он мучился чувством вины, которое не мог ни объяснить, ни разрешить. Временами, чтобы наказать себя, он вкладывал свои пальцы в дверную щель и закрывал ее. Он дошел до того, что пил свою собственную мочу.
После подобных эпизодов он обращался ко мне за помощью. "Можете ли вы выгнать из меня этого дьявола?" - плакал он. Но я закрыл свой разум для возможности, что он действительно нуждается в освобождении от беса. В конце концов, я слышал его говорящим на иных языках!
После того, как я оставил свое пасторское служение в Лондоне, я постепенно потерял прямой контакт с Маркусом. Но через общих друзей я узнал, что он перенес переднюю лоботомию - операционное изменение одного или нескольких нервных трактов в лобовой части мозга, чтобы изменить возникшие ментальные расстройства. Очевидно, это лечение не помогло Маркусу, и через некоторое время он преждевременно умер.
Оглядываясь назад, я чувствую, что я был бы способен помочь Маркусу, если бы захотел признать демонический корень в его проблеме.
В другом случае это был Роджер, молодой мужчина, который пришел к Господу на уличном собрании, на котором я проповедовал. Он пережил могущественное обращение, был крещен в Духе Святом и стал пылким и посвященным свидетелем и работником Господа. Фактически, он обратил некоторых наших членов в стыд своим усердием и посвящением.
Несмотря на это, Роджер имел один преследующий его грех, очень постыдный, и поэтому никто не говорил об этом в те дни. Это была мастурбация. Он ненавидел это и боролся с этим, но не мог одержать полной победы.
Роджер приходил ко мне и Лидии и просил молиться за него. Однажды мы молились за него с десяти вечера до двух часов ночи. К этому моменту Роджер сказал: "Оно оставляет меня, оно оставляет меня! Не прекращайте молиться; я чувствую это. Оно в моих пальцах, оно уходит!" Казалось, победа была нашей, но каким-то образом она всегда ускользала от нас.
И все годы, что я знал Роджера, он никогда не мог получить полную победу в своей проблеме.
Зонд и пинцет
Маркус и Роджер - только два примера людей, которым я не помог, потому что я не подошел к их проблемам, как демоническим. Это было подобно случаю, который произошел во время Второй Мировой войны, когда я служил медицинским санитаром в Британской армии, находящейся в Северной Африке.
Британский солдат пришел на наш приемный пункт с раной от шрапнели, попавшей в него от разорвавшейся рядом бомбы. Он снял свою рубашку, показав маленькую проколотую рану на плече. Край раны слегка почернел.
Думая о готовой к употреблению стерильной повязке, которая была частью нашего медицинского снаряжения, я сказал медицинскому офицеру: "Принести повязку, сэр?"
"Нет, это не то, что сейчас нужно, - ответил доктор, - принесите мне зонд".
Доктор посадил раненого на стул. Затем, он ввел зонд, маленькую серебряную палочку, в рану и осторожно вращал ею пару минут. Неожиданно раненый взвизгнул и подпрыгнул.
"Теперь принесите мне пинцет", - сказал доктор.
Я дал ему пинцет, который он ввел в рану в месте, где зонд обнаружил инородное тело. С осторожностью он извлек маленький кусочек черного металла. После очищения раны он наконец-то сказал мне: "Теперь вы можете принести повязку".
После всего он объяснил мне: "Видите ли, осколок шрапнели, который ранил его, был все еще там. Если бы мы просто перевязали рану и не извлекли из нее инородное тело, то он стал бы бесконечным источником инфекции и дальнейших осложнений",
Оглядываясь назад на свое служение в Лондоне, я понимаю, что делал ту же ошибку, что и на приемном пункте во время войны. Пытаясь помочь людям, пришедшим ко мне, я пробовал применять повязку первой помощи на рану, которая все еще несла демонический источник "инфекции". Прежде чем я действительно смог бы помочь таким людям, я нуждался в двух совершенно необходимых инструментах духовного оборудования: "зонд" распознания и "пинцет" освобождения.
В последующих главах я опишу, как Бог действовал в моей жизни, чтобы снабдить меня этими совершенно необходимыми инструментами служения.