ГЛАВА 2. ВИДЕНИЕ БОЖИЕ И САМООТВРАЩЕНИЕ.

"Мои глаза видят Тебя, поэтому я отрекаюсь". (Иов.42:5-6)

Обратимся к истории Иова, начертаем хотя бы кратко его духовную историю, чтобы нам понять его положение в то время, когда Бог открылся ему столь особым образом.
Прежде всего обратим внимание на его личность, затем на его сердечные переживания и, наконец, на его образ жизни.
"Был человек..., имя его Иов, и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла" (Иов.1:1).
Это собственное Божие описание Иова. Он истинен был пред Богом, предан Ему всем сердцем, искренен, он взирал только на Бога и только вверх в своих отношениях к Богу и к человеку.
"Человек этот непорочен", - сказал Бог об Иове, когда говорил о том, как он боялся Его и как опасался грешить. Мы видим также, что он был человеком, который волей своей всецело подчинился Богу. Когда страшные события начали постигать его, как мы читаем об этом, он неизменно говорил: "Господь дал, Господь и взял, да будет имя Господне благословенно" (Иов.1:21).
Короче, Иов был честен, справедлив, прям, боялся Бога и всецело подчинялся Его воле.
В главе 29 мы имеем описание всей внешней жизни Иова, которая явилась результатом этой внутренней чистоты пред Богом. В этой главе Иов пересказывает историю своих переживаний и показывает, как он ходил в общении с Богом, как открывались ему "тайны" Божии, и как явно был Бог с ним всякий день.
Его так почитали, что тогда, когда он входил в город, люди переставали говорить из уважения и почтения пред ним. Иов говорит: "Когда я выходил к воротам города..., юноши, увидев меня, прятались, а старцы вставали и стояли; князья удерживались от речей..., голос знатных умолкал..., ухо, слышавшее меня, ублажало меня; око, видевшее меня, восхваляло меня. Потому что я спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного. Благословение погибающего приходило на меня, и сердцу вдовы доставлял я радость" (Иов.29:7-13).

Какая же это прекрасная жизнь. Ходить во свете Божием, в явном общении с Богом; всякий смотрел на него, почитаемого всеми и отдающего жизнь свою за других. Но вот прочтите, что говорил язык Иова в то время: "И говорил я: "в гнезде моем скончаюсь" (Иов.29:18).
Говорил ли Иов в своем сердце: "Теперь вот я достиг той точки, где Бог почитает меня, употребляет меня, трудится через меня - и все правильно"? Мы можем представить себе такую душу на вершине, так сказать, духовного пьедестала. "И говорил я: "в гнезде моем скончаюсь, и дни мои будут многие...корень мой открыт для воды, и роса ночует на ветвях моих" (Иов.29:18-19).
Весьма возможно, что Иов начал считать свое духовное достояние и свои духовные богатства. Он смотрел на себя и видел, как его почитают и как его употребляют. "Мой, мое" постоянно ползут у него все далее и далее, и он говорит: "Слава моя не стареет, лук мой крепок в руке моей. Внимали мне и ожидали, и безмолвствовали при совете моем. После слов моих уже не рассуждали; речь моя капала на них. Ждали меня, как дождя" (Иов.29:20-23).

Но вот следующая глава буква в букву предлагает путь Креста. После подобного описания того, что он имел, Иов говорит: "А ныне смеются надо мною младшие меня летами". И потому "ныне изливается душа моя во мне: дни скорби объяли меня... Он бросил меня в грязь, и стал я, как прах и пепел" (Иов.30:1,16,19).
Мы можем задаться вопросом, почему необходимо было Иову лишиться всего своего имущества? Разве после всего того, что Бог совершил для него, мог ли он начать говорить: "я", "мой", "мое"? Если мы начнем говорить "я" и "мой" касательно наших духовных переживаний и служения, Бог, конечно, вынужден будет найти путь, чтобы обратить нас в прах.
Вот что делает Господь сегодня с множеством Своих наиболее употребляемых детей. Ведь много тех, которые говорят: "О, если бы я был таким, как в прежние времена". Души, которые способны сделать набросок духовной истории, несколько родственны Иову. Они тоже могут сказать: "Ныне изливается душа моя во мне: дни скорби объяли меня..., я стал, как прах и пепел".

Читая главу 30, начав со стиха 25, и до конца главы 31, мы увидим, что Иов говорит "я" и "мой" около шестидесяти раз!
Он перечисляет все причины, почему он вынужден цепляться за утверждение, что ничего скверного не было в его жизни. Но это самое полное раскрытие коварства человеческого "я", которое проникает и в удивительный духовный опыт и в благословенное плодоносное служение.
Самосожаление сквозит в словах Иова, когда он говорит о том, что он всегда был полон сочувствия, но вот теперь сочувствия ему не оказывают. Он говорит со вздохами и стонами: "Не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли душа моя о бедных? Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма" (Иов.30:25-26).
Он говорит о своем непорочном хождении и взывает к Богу, чтобы Он взвесил его на весах, потому что он вполне уверен, что он не ходил в суете, и ноги его не направлялись ко лжи. Он утверждает, что он вполне свободен от всякой гордости в силу занимаемого положения, потому что он не пренебрегал жалобами своих слуг и готов был выслушать каждого, кто приходил к нему, говоря самому себе: "Не Он ли, Который создал меня..., создал и его?" (Иов.31:15). И еще: "Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе... один ли я съедал кусок мой?" (Иов.31:16-17).
Он постоянно говорит о своем сострадании к бедным и о своей спра-ведливости, потому что он не возвышался над этими несчастными и потому что он был безразличен к богатству. "Если я видел кого погибающим без одежды и бедных без покрова, - не благословляли ли меня чресла его... радовался ли я, что богатство мое было велико, и что рука моя приобрела много?" (Иов.31:19-20,25).
И так у него часто повторяется "я, я, я!" "Радовался ли я погибели врага моего, и торжествовал ли, когда несчастье постигало его? Не позволял я устам моим грешить проклятием души его... двери мои я открывал (каждому) прохожему. Если бы я скрывал проступки мои..., утаивал в груди моей пороки мои" (Иов.31:29-30,32-33).
Так Иов прославлял себя в одном за другим делах, так что слушавшие его друзья уже ничего более не могли сказать ему. "Те три мужа перестали отвечать Иову, потому что он был прав в глазах своих". Однако справедливое Писание произносит подлинную истину об этом праведном человеке: "Он оправдывал себя больше, нежели Бога" (Иов.32:1-2).

Мы видим в этом самооправдании Иова, что страдания его как раз и обнаруживают причину, почему он нуждался в этом более глубоком откровении Божием, чтобы он мог сказать: "Я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле".
Тем же образом Господь направляет Свою руку и на нас, чтобы хранить нас в постоянном сокрушении, и даже Апостолу Павлу пришлось сказать: "Чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть" (2Кор.12:7).
Разве вам никогда не приходилось останавливаться на той мысли, что мы сострадательны и сравниваем себя с другими всегда в свою пользу? Разве мы никогда не говорили: "Я не самолюбив"? Разве мы не осуждали самолюбия других? Разве опасность духа осуждения других людей не проникает в нас?

Павел сказал: "И найтись в Нем не со своею праведностью" (Фил. 3:9). Мы сами себя ублажаем, когда говорим: "Я" и "Мой". Но всё это достойно осуждения, осуждения в очах Божиих.
Откровение Божие прольет и для нас свой свет на отвратительность этого "я", "мой", "мое", так что мы скажем: "Отныне, Господи, пусть будешь "Ты" и "Твое". И тогда мы будем более настойчиво оправдывать Его действия в нас и для нас, нежели защищать себя. Ведь гораздо большее благословение считать себя достойным страдать ради Христа и со Христом, нежели иметь кого-то, кто взирал бы на вас; гораздо лучше быть прославленным в общении с Иисусом в Его Кресте, нежели восседать в качестве главного - царя - над другими.

Не это ли духовный фотограф? Если ты говоришь себе: "Я помню время, когда Господь привел меня в состояние полнейшей откровенности пред Ним, я благодарю Бога за Его милосердие ко мне, первому из грешников. Он победил мою волю, и в испытании я мог сказать без колебаний: "Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!"
Однако ты можешь добавить: "Я привык ходить во свете, и вот теперь кажется, что я в огромной унылой пустыне. Когда-то у меня было такое ясное общение с Богом, но вот теперь Он как будто не говорит со мною. Он "употреблял" меня для других, но вот кажется, что Бог не хочет иметь что-то общее со мною. Когда-то я председательствовал, а теперь вот я одиноко сижу в своем углу и еще осмеян. Они привыкли думать, что я преуспевающий работник, а теперь говорят, что меня вообще как будто нельзя употреблять для дела".
Посреди всего этого утешал ли ты себя упованием на собственную непорочность во всем этом деле? Вот твой сострадающий дух! Каким несамолюбивым ты был! Как хорошо относился к другим! Что бы ни делали другие люди, ты не поступал так, как они! Неужели теперь ты более занят самооправданием, нежели утверждением: "Это Бог, Который повел меня путем испытаний, и я лучше буду ходить с Ним, нежели обладать всею славой, которую может даровать мне мир"? О, нет, не легко постичь, как войти в обладание Духом Агнца, когда ты восседаешь, как царь, как главный посреди других!

Откровение Бога Иову побудило его отвергнуть себя и сказать: "Раскаиваюсь в прахе и пепле!" "Я не стану более оправдывать себя!" Затем наступил поворотный момент. "И дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде". Таков всегда "конец Господень". Господь мог теперь вполне безопасно даровать Иову двойную долю.
Господь мог бы сказать нам сегодня: "Чадо, Мне угодно разоблачить тебя, Я не хочу, чтобы ты говорил "мой". Я хочу, чтобы ты говорил: "Господи, все Твое, а не мое". Я хочу научить тебя жить не собою, а Мною и все приписывать лишь Мне Одному."

Если поэтому мы избавимся от того, чтобы считать что-либо своим, Господь получит возможность даровать нам "вдвое больше", нежели прежде.
"Вдвое больше", что дано было Иову, побуждает нас думать о том, что это была доля первородного. Первенец всегда получал двойную долю (Втор.21:17). В духовной сфере Иисус был Первенцем из умерших, и мы соединены с Ним, как с Первородным, а потому и разделяем Его долю - двойную долю Духа. Неудивительно, что Илия сказал Елисею: "Трудного ты просишь!" - но вот это именно Бог приготовил для нас, если только мы согласимся разрешить Ему перевести нас прямо через Иордан в жизнь во Христе уже по другую сторону, где Он сможет излить на нас Свое изобилие с большей безопасностью, потому что мы уже постигли, что ничто не принадлежит нам, но все от Него, и ничто не устоит вне Его.
Пусть Дух Святой покажет сегодня радость хождения стезею Агнца вместо того, чтобы домогаться места главного, управляющего даже в деле Господнем. Обратим свое внимание на то, что мы не ищем славы у других. Мы даже не представляем себе того, что все остальное должно закрыть свои уста, когда мы открываем свои, но пойдем путем уничижения вместе с Иисусом и будем жаждать постичь тайну жизни излияния вместе с Ним в жертву и в служение по вере других.

Каково же состояние нашей воли сегодня? Разве вы никогда не видели двух путей пред собою? Один путь внешних почестей и славы, а другой путь уничижения и жертвы? Какой путь мы избрали?
Только один Господь в состоянии возбудить в нас истинное желание следовать за Агнцем, показывая нам красоту Духа Агнца в Иисусе Христе и открывая нам отвратительность другой жизни - жизни самопрославления. Пусть Господь откроет нам путь следования за Агнцем, куда бы Он ни пошел.