Глава 12

Все это доказательство служит обоснованию того, что благодать Божия, даруемая через Иисуса Христа, воистину является благодатью, то есть не по заслугам нашим дается, хотя очевиднейшим образом утверждается на божественном свидетельстве. Однако есть люди, которые признают что-либо своим лишь тогда, когда сперва дают, а затем принимают нечто как воздаяние. Вот они-то испытывают некоторые трудности, ибо в противном случае считают себя совершенно оторванными от усердия в благочестии. Эти трудности возникают, прежде всего, в отношении взрослых, уже пользующихся суждением воли. Но когда речь заходит о детях и о Самом Посреднике между Богом и людьми - человеке Иисусе Христе (1 Тим. 2, 5), - устраняется всяческое утверждение о предшествующих благодати человеческих заслугах. Ибо ни те не отличаются от прочих людей какими-либо благими предшествующими заслугами, в силу которых они принадлежали бы Избавителю; ни Сам Он, ибо и Сам является человеком, сделавшись Избавителем людей.

Ибо кто будет слушать, что говорят о младенцах, будто они крещены во младенчестве по своим будущим заслугам и сразу ушли из жизни? И что другие потому умирают некрещеными в том же самом возрасте, что их будущие дела тоже были предузнаны, но дела злые? Ведь тогда, значит, Бог вознаграждает или осуждает не за хорошую или плохую жизнь, а вообще ни за что (выше в Письме Проспера, н. 5, кол. 951-952). Так и апостол положил предел, который не должно переходить - как бы помягче выразиться? - неосторожное человеческое любопытство. Ибо он говорит: "Все мы предстанем перед судилищем Христовым, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое" (2 Кор. 5, 10). Он сказал: "делал"; и не прибавил после этого: "Или что собирался сделать". Не знаю, откуда пришло в голову таким мужам, будто младенцы караются или вознаграждаются за будущие заслуги, которые не являются будущими. Почему тогда сказано, что человек будет судим соответственно тому, что он делал, живя в теле? Ведь многое делается в одной только душе, без участия тела или какого-нибудь телесного органа; и в большинстве случаев делается столь многое, что таковым помыслам полагается справедливейшее наказание - как, например, то, что "сказал безумец в сердце своем: нет Бога" (Пс. 13, 1). Итак, в каком смысле сказано: "Делал в теле", - если не в том, что "сделал в то время, когда был в теле"? Причем под телом мы разумеем время телесной жизни? Ведь после этого времени никто не будет в теле, кроме как при последнем воскресении, да и тогда не для приготовления каких-либо заслуг, а для получения награды за добрые дела и наказания за злые. А в промежутке между совлечением тела и облечением в него души либо мучаются, либо покоятся, в зависимости от того, что они делали во время телесной жизни. К этому времени относится также то, что пелагиане отрицают, а Церковь Христова исповедует, - а именно, первородный грех. Так что когда дети умирают, то, смотря по тому, разрешен ли грех Божьей благодатью или не разрешен по Божьему суду, либо по заслуге возрождения переходят от зла ко благу, либо по заслуге происхождения переходят от зла ко злу. Сие ведает католическая вера; с этим даже некоторые еретики без возражений соглашаются. Что же касается того, будто кто-то судится не по заслугам, которые поимел, когда был в теле, а по заслугам, которые поимел бы, если бы дольше жил в теле, - то не могу понять: как могли помыслить такое люди, чей талант не следует презирать, как о том свидетельствуют ваши письма? Так что дивлюсь и изумляюсь, и не дерзнул бы поверить этому, если бы в противном случае не дерзнул не поверить вам. Но надеюсь, что с Божьей помощью они после увещевания быстро поймут: если так называемые будущие грехи могут по Божьему суду караться в некрещеных, то по Божьей благодати они также могут быть отпущены крещеным. Ибо всякий, кто говорит, будто будущие грехи могут только караться по Божьему суду, а быть отпущены по Его милосердию не могут, должен размыслить над тем, какую несправедливость он совершает по отношению к Богу и Его благодати. Словно будущий грех Он может предузнать, а простить не может! Но поскольку это абсурдно, то умирающим во младенчестве будущим грешникам, какими они стали бы, если бы жили долго, тем более следовало бы помочь омовением грехов.