|
|
|
|
|
|
|
|
Пророк
|
Френк Перетти
|
||
Губернатор, я прошу вас, обратитесь к своему сердцу и измените свою политику, ибо если вы не сделаете этого, Господь сделает это за вас. И хотя вы говорите себе: "Никто ничего не видит, и никто ничего не слышит", - Бог видит и слышит все: все, что вы говорите в сердце своем, все, что вы шепчете, все, что вы обсуждаете при закрытых дверях. Ничто не остается сокрытым от глаз Того, Кто видит все! Была первая пятница после Дня Труда - все еще солнечный, все еще летний день только начинал клониться к закату, и тени только начинали удлиняться. Сторонники кандидата выходили из домов, покидали рабочие места и школы, заканчивали ранние обеды и радостно-возбужденными толпами стекались на городскую площадь Флагов - на митинг, открывавший предвыборную кампанию губернатора Хирама Слэйтера. "Ура, Хирам!" - соломенные шляпы с такой надписью в великом множестве уже плавали над площадью, словно листья на глади озера. Перед задником площади, образованном пятьюдесятью флагштоками с флагами штатов, был возведен помост, задрапированный голубым полотном, убранный гирляндами белых, синих и красных воздушных шаров вперемежку с американскими флагами, аккуратно заставленный рядами складных кресел и украшенный хризантемами в горшках, обилие которых сделало бы честь любой оранжерее. Скоро начнется митинг, и губернатор Слэйтер произнесет речь, первую речь в предвыборной кампании. Но прибывавшие на площадь люди обнаруживали, что некий коренастый седовласый мужчина, стоящий на бетонном бортике клумбы с примулами и заметно возвышающийся над толпой, уже произносит речь. Неважно, слышал ли его сейчас губернатор, но этот мужчина собирался до него докричаться голосом, в котором явственно звучали боль и отчаяние. - Подобно древнему царю Навуходоносору, вы создали свой образ, призванный увлекать за собой людей: возвышенный образ, могучий образ, великий образ - куда более великий, чем вы сами. Но прошу вас, остерегайтесь: Господь напомнит вам, что вы не есть этот образ. И хотя вы можете сказать: "Я могуч и непобедим, я возвышаюсь над толпой, меня невозможно задеть или уязвить", - на самом деле вы слабы, как любой другой человек, не застрахованный от беды, не застрахованный от поражения! - Почему бы тебе просто не заткнуться, болтун? - крикнул оплывший от пива подрядчик, проходивший мимо. - Истину должно доносить до людей, даже оглушенных вопиющей ложью, - ответствовал мужчина. - Опять он! - возмущенно проворчала мамаша с выводком четырех детей. - А ну слезайте с клумбы! - приказал торговый агент в деловом костюме. - Вам здесь нечего делать! Редактор радикального феминистского журнала откликнулась призывом: - Ура, Хирам! Находившиеся поблизости люди подхватили призыв и принялись скандировать все громче и громче, исключительно назло выступавшему: - Ура, Хирам! Ура, Хирам! Они больно задели его. Он обвел их лица взглядом, исполненным страдания, и умоляющим голосом сказал: - Господь пребывает в Своем святом храме. Да смолкнут перед Ним все смертные! Над гулом толпы явственно поднялись голоса, откликнувшиеся в комичном ужасе: - О-о-о-о-о! - Наш Господь пребывает там, вечно Сущий и скорбящий о наших грехах! Он говорит, и мы должны молчать и слушать: - Ура, Хирам! Ура, Хирам! За помостом, скрытый от взглядов голубыми занавесями, губернатор Хирам Слэйтер - маленький, лысоватый человек с маловыразительным тонким голосом - отдавал последние распоряжения организаторам митинга.
- Полчаса, - сказал он. - Мне нужно полчаса, даже если вам придется
вырезать что-то из программы.
- 0'кей, мы исполним государственный гимн, а потом Марв даст слово нашим знаменитостям. Марв! - Марв не услышал оклика; он отдавал распоряжения фотографам и одновременно привязывал воздушные шарики к ведущей на платформу лестнице. - МАРВ! Он поднял глаза.
- Губернатору потребуется больше времени, так что нужно сократить вступительные
речи!
- Потом заиграет оркестр... э-э... Джойс, сколько песен собирается исполнить оркестр? - Джойс ее не слышала; она стояла рядом с тромбонистом, репетируя с ним его партию. -О, ладно! Мы выбросим один номер. Я ей скажу. На плечо губернатора опустилась чья-то рука. Это был Мартин Дэвин из штата его администрации, претендент на должность главы этой администрации. Высокий мужчина, бывший защитник университетской футбольной команды, довольно улыбался: - Наш старый друг-пророк явился. Губернатор ухмыльнулся и покачал головой: - Неотвратим, как солнце поутру. - Он чуть раздвинул занавеси, как раз настолько, чтобы увидеть голову пожилого мужчины над толпой. - Интересно, что чувствует сейчас его сын? - Особенно когда этот скандальный эпизод попадет в его передачу новостей! Я пригласил свою хорошую знакомую с Шестого канала, они уже настраивают телекамеру. Хотят снять это. Лицо губернатора просветлело: - Ты всегда обо всем думаешь, Мартин, всегда обо всем думаешь! Дэвин кивнул, принимая комплимент: --Таким образом, нам может представиться удобный случай. Лесли Олбрайт, репортер Шестого канала, аккуратно вставила в ухо головку передатчика, а потом нашла и взяла в личное пользование один квадратный фут поверхности земли, в то время как Мэл, длинноволосый оператор, фокусировал телекамеру на ее лице. Можно было найти более удобные точки для съемки, откуда открывался лучший вид на площадь, с лучшим задним планом, но приказ есть приказ. Когда-нибудь Лесли уйдет от Тины Льюис. - Джон, именно здесь начинается предвыборная кампания губернатора Хирама Слэйтера... - начала она репетировать профессиональным голосом репортера программы новостей. -Не испугавшись соперничества с Бобом Уилсоном, выставившим свою кандидатуру... В одной руке Лесли держала микрофон, в другой листочки с торопливо набросанным текстом, которые норовили вырваться из пальцев. Она попыталась пригладить растрепанные ветром светлые волосы, глядя на свое отражение в объективе телекамеры. Зеваки, толпившиеся за спиной Лесли, уже махали в камеру мамочкам. - Не испугавшись количества голосов, отданных сопернику... Хотя Боб Уилсон... Хотя результаты голосования свидетельствуют об успешном продвижении Боба Уилсона... м-м-м... о том, что Боб Уилсон имеет сторонников... - У нас около десяти минут, - протрещал голос в передатчике.
- Хорошо, - ответила Лесли и продолжала репетировать: - Губернатор доказал,
что тоже имеет сторонников, как вы можете судить по огромной толпе за моей
спиной... - А потом добавила саркастическим тоном, исключительно с целью
выпустить пар: - ...которую вы рассмотрели бы гораздо лучше, если бы мы
стояли наверху лестницы, а не внизу.
- Слово Божье гласит: "Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал
тебя!" - прокричал он.
- Мне это нравится, - сказала Тина Льюис, исполнительный директор программы
новостей. Она находилась в аппаратной Шестого канала и знала, что репортаж
обещает получиться интересным.
- Камера Три, дайте Джона, - скомандовала оператор Сузан.
- Врезку для телезрителей. - Камера немного передвинулась вправо. - Поехали. - Оператор пульта нажала на клавишу, и в верхнем правом углу экрана появилось забранное в рамку изображение красиво нарисованной пивной банки. - Новые неприятности назревают для компании "Бэйли-Бир", - сказал Джон Баррет. - С тех пор как пивоваренный завод Бэйли в Тобиасе заключил контракт на переработку своих алюминиевых банок с Северо-западной компанией... - Дайте кассету 2. - На предварительном мониторе появился начальный кадр кассеты 2. - ...участники движения за охрану окружающей среды рвут и мечут и поднимают настоящую бурю... - Кассета 2, пуск. - Оператор нажал кнопку. Кассета номер 2 начала крутиться. - ...которая может достичь своего апогея... На предварительном мониторе, передававшем изображение с кассеты 2, начался обратный отсчет: три, два, один... - ...репортаж Кена Дэвенпорта. На основном мониторе пошла запись с кассеты 2: кадр с изображением пивоваренного завода. Внизу экрана появилась надпись "Пивоваренный завод Бэйли". За кадром зазвучал голос Кена Дэвенпорта. - Члены правления пивоваренного завода Бэйли собрались сегодня на закрытое совещание, чтобы решить, какие действия будут предприняты, если вообще будут...
- Камера Два, дайте Эли Даунс.
- Поглядите-ка на это! - воскликнула Тина Льюис почти со страхом. - Нет, вы только поглядите на это!
- Вы закрываете глаза на массовое убийство, вы его оправдываете! Вы
лишаете жизни невинные души! - кричал мужчина, стоявший на бортике клумбы.
- Господь сотворил пас. Он вырастил нас в материнском чреве, и мы сотворены
чудесными непостижимым образом!
- Ты явился не на тот митинг, приятель! - Оставь в покое мое тело, фанатик!
- Эй, кто-нибудь, стащите его с клумбы !И за всеми этими криками и угрозами
толпа продолжала безостановочно кричать: "Ура, Хирам! Ура, Хирам!"
- Повторите, пожалуйста. Это был Раш Торранс, режиссер-постановщик программы новостей, выходившей в семнадцать тридцать. - По сценарию Джон должен задать вопрос в заключение твоего репортажа. - М-м-м... - Лесли оглянулась на толпу, негодование которой стремительно нарастало. - Ситуация здесь меняется довольно быстро. Возможно, он хочет задать мне вопрос по поводу абортов... вы знаете, как это повлияет на атмосферу митинга. - Так... как ты хочешь, чтобы он сформулировал вопрос? Может быть... - Пожилой мужчина на бортике клумбы выкрикивал что-то, рев толпы заглушал его голос, и все вместе они заглушали голос Раша в наушнике. - Извините, я вас не слышу! - Я скажу, чтобы он задал тебе вопрос о самых последних событиях, идет? Он спросит, как все происходящее представляется глазам очевидца. Как ты собираешься закончить? - М-м-м... Я закончу словами: "Эта предвыборная кампания обещает вылиться в захватывающую гонку для обоих кандидатов, и все начнется буквально через несколько минут".
- Хорошо. Все понял.
- Может, нам немного передвинуться подальше отсюда? - Нет, - сказала Тина Льюис. Здесь, в студии, они слышали все, что говорила Лесли. - Оставайся на месте. Мы все видим. Это впечатляет. Раш Торранс передал распоряжение по рации.
На мониторе Лесли немного съежилась, но осталась на прежнем месте, в
то время как толпа за ее спиной становилась все гуще и гудела все громче.
Многие угрожающе потрясали кулаками в воздухе.
- Послушайте меня! Ни шумом, ни криками, ни числом сторонников, ни многократным
повторением, ни теле репортажами не обратить ложь в правду!
- Они знают, что они в кадре. - Скоро выйдешь в эфир, - сообщил Раш Лесли. - Оставайся на месте. На экранах телевизоров по всему городу и за его пределами Эли Даунс заканчивала свой репортаж:
- Законодательные власти надеются, что принятые меры своевременно помогут
уволенным с лесопильного завода рабочим, но сами рабочие говорят, что поверят
в это, только когда это произойдет.
* Изображение вешалки используют на своих демонстрациях сторонники легальных абортов. Джон Баррет начал:
- Далее в программе: предвыборная кампания губернатора Хирама Слэйтера,
вторично выставившего свою кандидатуру на этот пост, открывается сегодня
общегородским митингом. Предлагаем вашему вниманию прямой репортаж с площади
Флагов.
- А маленькие игуаны тоже выставляют свои кандидатуры? Смотрите сами! На экране появилась шуточная заставка: ящерицы царапают и лижут объектив телекамеры. Блок рекламы.
- Хорошо, Лесли, - сказал Раш. - Через две минуты твой эфир.
- Похоже, обстановка там накаляется, - со значением заметил он Мартину
Дэвину.
- Господин губернатор, у вас есть толпа сторонников, у вас есть телекамеры. Думаю, нам стоит воспользоваться случаем. - Что у тебя на уме? Дэвин понизил голос: - Думаю, мы можем подлить немного масла в огонь. Таким образом, мы возбудим толпу и превратим их в ваших яростных сторонников, а кроме того, привлечем к вам дополнительное внимание телезрителей. Губернатор взглянул на часы: - Скоро шесть. Когда Шестой канал собирается дать сообщение о митинге? Дэвин тоже взглянул на часы. - С минуты на минуту. Думаю, они закончат идущий сейчас выпуск новостей прямым репортажем с площади, а потом вернутся к этим событиям в семичасовом выпуске. Губернатор обдумал предложение помощника, потом улыбнулся. - Хорошо. Я подготовлюсь. Дэвин улыбнулся и торопливо отошел в сторону. Укрывшись от взглядов за деревьями, он набрал номер на своем сотовом телефоне. - Да, Вилли, он дал добро. - Он взглянул на часы. - Не своди глаз с этой светловолосой теле журналистки. Повсюду следуй за ней по пятам.
- Пятнадцать секунд, - сказала Марделл, привлекательная темнокожая женщина,
стоявшая за телекамерами в студии. - Лесли будет справа от тебя.
Марделл начала обратный отсчет, молча выкидывая пальцы на поднятой руке.
Пять, четыре, три, два, один...
На основном мониторе Джон Баррет, глядя в третью камеру и считывая текст
с экрана телевизионного суфлера, отраженного в зеркале над объективом камеры,
предварил репортаж несколькими словами:
- Лесли?
- Джон, именно здесь все начинается для губернатора Хирама Слэйтера.
Хотя результаты голосования свидетельствуют о том, что у Боба Уилсона есть
сторонники, губернатор доказал, что у него тоже есть сторонники, как вы
можете судить по огромной толпе за моей спиной.
Но когда Джон искоса взглянул на свой собственный монитор, встроенный в крышку стола, его внимание привлек одинокий старик, возвышающийся над людским морем, беззвучно открывающий рот, яростно жестикулирующий. Он казался вождем, увлекающим за собой толпу.
- Пускаем кассету номер один, - сказала выпускающий оператор Сузан,
и в эфир пошел ранее записанный видео репортаж Лесли, сопровождаемый ее
голосом.
Изображение на экране. Губернатор дает интервью. Включение звука. Губернатор: "Думаю, у нас есть серьезная фора в начале гонки. Последние четыре года ясно свидетельствуют о наших достижениях, и я настаиваю на этом факте. Мы добились значительного прогресса в области образования, трудоустройства и защиты прав женщин, и мы собираемся продолжать работу в этих направлениях".
Лицо Джона краснело все больше, и румянец уже проступал даже сквозь
слой грима. Он следил за кадрами прямой трансляции на мониторе, принимающем
видеосигнал с телекамеры Мэла, но при этом все время смотрел на возмутителя
спокойствия, возвышающегося над толпой. Изображение шло без звука, но Джон
без труда мог представить, что именно кричит старик. Он не рискнул выругаться
- возможно, его микрофон был включен. По крайней мере, репортаж Лесли все
еще продолжался, и люди не видели того, что видел сейчас Джон.
Толпа начала скандировать: "Хватит врать, хватит врать -тебе на женщин наплевать!" Джон схватил трубку телефона, соединенного с аппаратной: - Мы можем убрать с экрана эти кадры? Раш? Ты меня слышишь?
Ответа не последовало. Лесли собиралась снова выходить в эфир.
- Да! Ты в эфире, ты в эфире! Лесли выпрямилась, сжала микрофон в дрожащей руке и почти прокричала заключительную фразу репортажа:
- Итак, Джон и Эли, эта предвыборная кампания обещает вылиться в захватывающую
гонку для обоих кандидатов, и все начнется... - Кто-то истошно завизжал.
- ...и все начнется буквально через несколько минут!
- Грязные детоубийцы! - выкрикнул один.
- Нет... нет! Остановитесь! Слишком поздно. Некоторые в толпе перешли от криков рукоприкладству. - Нет! Это ничего не решит!..
Бац! Что-то - судя по звуку, пивная банка - отскочило от головы старика.
Сразу несколько пар рук вцепились в его ноги. Он потерял равновесие, забалансировал
на бортике клумбы.
- Э-э... Лесли... эта кампания... похоже, затрагивает множество самых
животрепещущих вопросов... Как все происходящее представляется глазам очевидца?
- Нет! - крикнула Тина Льюис. - Не теряй этот план! - Оставайся на месте, - распорядился Раш по рации. Лесли быстро шагнула в сторону и исчезла из кадра. Если она и услышала приказ, то никак не показала этого. Изображение на экране покачнулось, запрыгало, задрожало. Мэл с камерой отходил.
- Оставайся на месте! - приказала Тина. - Мэл, оставайся на месте!
- Выбрасываем четыреста восьмидесятый кадр, мальчик-пилот, и четыреста девяностый, бегущие ящерицы. Будем продолжать трансляцию. - Какой кошмар! - простонал Джон. Из-за клумбы в толпу прыгнул огромный темнокожий парень с горящими глазами.
- Хотите подраться? Я научу вас драться!
Три здоровых спортсмена, студенты колледжа, наконец схватили старика и стащили с клумбы, больно заломив ему руки за спину.
- Давай, старик! Концерт окончен!
- Нет, Макс, не надо... - выкрикнул старик.
- Лесли? Лесли, ты еще с нами?
- Да, Эли и Джон, мы сейчас находимся на безопасном расстоянии, и, как вы можете видеть, в дело вмешалась полиция, так что волнение очень скоро уляжется. - С чего это все началось? - спросила Эли. Джон знал; он никогда не задал бы такой вопрос. - Ну... вероятно, вы видели того человека за заднем плане...который обращался к толпе... - Да, и думаю, наши телезрители тоже видели. - Очевидно, он выступает против абортов, а как всем нам известно, вопрос об абортах является одним из самых злободневных вопросов нынешней кампании - и думаю, именно это обстоятельство и послужило причиной довольно серьезных разногласий. - Тридцать секунд. Заканчиваем, - послышался голос Раша в их наушниках. Эли закончила фразой: - Хорошо, оставайся на месте, Лесли, а мы узнаем от тебя новые подробности сегодня в семь часов. Будь осторожна.
- Да, я буду здесь, и мы будем внимательно следить за всем, что здесь
будет происходить.
- На этом мы заканчиваем выпуск. Оставайтесь на канале Си-Би-Эс и смотрите вечерние новости в семь часов вечера. - До встречи, - сказала Эли. Музыкальная заставка. Общий план студии. Титры. Теле ведущие перебрасываются неслышными зрителям фразами со спортивными комментаторами и дикторами из отдела метеосводок, собирая и перетасовывая страницы сценария. Реклама. - Мэл, - сказала Тина Льюис, - ты слышишь меня? - Да, мы по-прежнему на связи, - ответил голос Мэла, слегка звеневший от возбуждения. - Держи кадр. Продолжай снимать. Часть материала мы дадим в семичасовом выпуске. - 0'кей.
Тина и Раш смотрели на монитор с кадрами прямой трансляции: Мэл снимал
полицейских, которые схватили старика чего чернокожего друга и тащили их
из толпы. Ноги старика даже не касались земли.
- Макс, ты не должен был делать этого! Макс кипел от негодования, обливался потом и был слишком зол, чтобы разговаривать. Он мог только проклинать старика, проклинать толпу и яростно вырываться из рук четырех полицейских - именно столько человек потребовалось, чтобы удержать его. - Все в порядке, угомонись, - сказал один полицейский, поигрывая дубинкой. Старик укоризненно сказал другу:
- Макс, ты должен подчиниться! Не надо усугублять ситуацию!
- Извините, офицер. Я не хотел неприятностей.
- Вы сейчас же уберетесь отсюда - или мы вас задержим,
- О, мы сию же минуту уйдем, - сказал старик. - Ага, уже уходим.
На границе площади полицейские отпустили их, и они поспешили прочь,
радуясь свободе.
- Видели бы вы это!
- Это попало в выпуск? - Узнаем через минуту. Но оператор из кожи вон лез, чтобы все заснять. - Отлично, сыграем на этом. Камеры в студии были выключены, съемка закончилась. Эли и Джон вынули из ушей передатчики и отстегнули маленькие нагрудные микрофоны. Студия, отрезанная сейчас от внешнего мира, превратилась в маленькую, пустую каморку с фанерными стенами.
- Бедная Лесли, - сказала Эли. - Предполагалось, это будет легкое задание.
- Раш? Раш? Дайте мне Раша, пожалуйста! - Он с грохотом швырнул трубку на рычаг. Очевидно, Раша не было поблизости. Эли несколько мгновений внимательно смотрела на него. - В чем дело? Джон метнул на нее свирепый взгляд, сам того не желая. Но сейчас ему оставалось только метать свирепые взгляды.
- А!.. Эта... идиотская история... - Он схватил листки сценария и вышел
из-за стола, скорее бормоча себе под нос, нежели отвечая на вопрос коллеги:
- Из всех эпизодов, которые можно было транслировать, надо же было выбрать
именно этот... и теперь все будут смотреть его снова и снова, пока он не
утратит актуальность...
Где же Раш? Где хоть кто-нибудь ответственный за случившееся? В самом начале седьмого в отделе новостей царило относительное спокойствие. Программа, выходившая в семнадцать тридцать, закончилась, и половина сотрудников разошлась по домам. Ответственный за семичасовой выпуск Пит Вудман уже отобрал материал для следующей программы, и сейчас пять его подчиненных сидели за своим и столами, делая последние штрихи, дополнГя сценарий, монтируя видеозаписи, пересматривая последовательность эпизодов. О, вот и Раш. Сидит за своим столом в углу зала, проводит срочное непредвиденное совещание с Питом Вудманом по поводу сценария следующего выпуска. Вероятно, в связи с последними событиями. Черт. История с места набрала такие обороты, что теперь ее едва ли остановишь. - Лесли сейчас на площади, - говорил Раш. - И у Мэла есть весь отснятый материал, если тебе нужно. Это потрясающий материал... смотрится просто здорово. Пит изучал сценарий семичасовых новостей, водя по строчкам кончиком шариковой ручки. - Я так понимаю, она сейчас снимает выступление губернатора. Я пущу это в начале программы. Раш взглянул на часы: Он собирался начать через четверть часа. Хочет попасть в семичасовой выпуск, это я знаю. Он поднял глаза. - Привет, Джон. Отличная работа. - Привет... Раш вернулся к разговору с Питом: - Таким образом, Лесли будет постоянно держать вас в курсе. - Хорошо. Билл ждет сообщений. Значит, семичасовой выпуск даст обзор наиболее ярких моментов выступления губернатора. Несомненно, Лесли и Мэл постоянно транслируют происходящее на площади Биллу в монтажную. Билл, самый быстрый монтажер на студии, сейчас записывает все на видеопленку, а потом в сотрудничестве с одним из сценаристов выберет наиболее пикантные и интересные для слуха и зрения эпизоды, чтобы смонтировать их и сделать "гвоздем" семичасовой программы. И если он действительно хочет заручиться полным вниманием зрителей, то не найдет материала лучше, чем... - Передайте Биллу запись той потасовки, - сказал Пит. -Это действительно даст представление о... - Да, - закончил мысль Раш, - об остроте стоящих на повестке дня вопросов, о накаленной атмосфере кампании. Это именно то, что необходимо для освещения первого шага губернатора. - И именно то, о чем я хотел бы поговорить с тобой, вмешался Джон. -Что? - Этот материал, Раш. Я... я просто не уверен насчет него. Раш - на вид практически мальчишка с вечно свисающей на лоб светлой прядью - обладал колоссальными способностями режиссера. Он мог сделать живую, захватывающую программу, мог состряпать сенсацию из ничего, мог изобретательно бросать вызов общественному мнению, преступая границы дозволенного. Но не мог одного: понимать, а тем более терпеть жалкие опасения и нерешительность местного "таланта".
- А какие, собственно, проблемы? - Раш говорил вежливо, но без всякого
интереса.
- Ну... это слишком грубо... в общем, мне кажется, это безвкусно.
- А мне кажется, эпизод имел место, - резко ответил Раш. - Эпизод имел
место, и мы при этом присутствовали и таким образом получили интересный
репортаж. Попробуй назови мне любую другую телестудию на этом рынке, к
которой такой блестящий материал сам приплыл бы в руки.
- Да, эта потасовка действительно блестящий материал. Но тот сумасшедший
фанатик на заднем плане... вы постоянно снимали его, так ведь? Вы хотели,
чтобы он находился на заднем плане?
- 0'кей, 0'кей... Дискуссия закончена... Никаких комментариев. Если
у тебя какие-то проблемы с этим, поговори с Тиной. Я выполняю ее распоряжения.
Мне понравилась идея в целом, и до сих пор нравится, и будет нравиться
и впредь, но этот вопрос обсуждай с Тиной. Решай свои проблемы с ней.
- Джон, бросьте. У нас осталось сорок минут до семичасового выпуска, а вы сообщаете мне о своем желании изменить центральный репортаж программы? - Ну... - Джон был расстроен и зол. За последнее время, всего каких-то несколько минут, его первоначальные претензии из, казалось бы, вполне законных превратились в глупые и совершенно дикие. - Я не имел представления о том, что Лесли собирается снимать. Если бы я знал, я высказался бы раньше, а теперь... конечно, слишком поздно, и мои чувства уже не имеют никакого значения, и... - Он вскинул руки, выражая покорность судьбе и повернулся, чтобы уйти из офиса Тины. - Мне нужно сделать анонс о следующем выпуске.
- Джон... - Она опустилась в кресло и положила локти на стол. - Мне
жаль, что эта ситуация причиняет вам неудобства. Но когда происходят интересные
события, наш долг сообщать о них. Вы это прекрасно знаете.
- Тина, я работаю в агентстве новостей уже двадцать четыре года. Пожалуйста,
не надо приводить мне эти доводы. Я слишком часто сам приводил их. И прекрасно
все их знаю.
- Я не собираюсь приводить вам подобные доводы, мистер Баррет. Я слегка разочарована тем обстоятельством, что человек с двадцатичетырехлетним опытом работы по-прежнему не в состоянии отделять профессиональные интересы от личных.
- Это вы решили поместить его на задний план, - безжизненным голосом
сказал Джон. - Вы могли снимать трибуну, флаги на площади, любой задний
план из множества возможных, но вы решили показать его. Ведь так?
- Вы находились в аппаратной. Вы давали указания оператору. Вы принимали
решения.
- Ладно. Вы оказались в неловкой ситуации. Это что, моя проблема? Или,
может, это имеет хоть какое-то отношение к делу, которым мы занимаемся?
- Мне нужно сделать анонс. Последнее слово осталось за Тиной:
- Мне жаль, что мы не можем разрешить ваши трудности. Но, в самом деле,
это ваша проблема, и вы единственный человек, который в состоянии как-то
разобраться с ней, и на вашем месте я бы занялась этим.
Вернувшись в отдел новостей, Джон снял пиджак и повесил его на крючок
как раз в тот момент, когда Пит Вудман вручил ему текст рекламного объявления.
Он бегло просмотрел его, присев на табурет, стоящий сразу за фанерным задником
студии новостей. Именно отсюда велись все прямые репортажи из информационного
отдела. Это была очень удобная съемочная площадка, практически телевизионная
студия одного человека: телекамера с дистанционным управлением, несколько
прожекторов, телевизионный суфлер с дистанционным управлением.
-- 0'кей. Основной монитор показывал заключительную часть вечерних новостей Си-Би-Эс. Потом последовали два анонса о программах канала.
- Пять секунд, - раздался в наушнике голос Пита Вудмана.
- Два, один... Музыкальная заставка.
Джон сразу заговорил, незаметно следя глазами за бегущим по телевизионному суфлеру текстом. - Говорит Джон Баррет. Смотрите в семичасовом выпуске новостей подробный репортаж о начале предвыборной кампании губернатора Хирама Слэйтера... Пошла видеозапись. Плавающие, прыгающие кадры со сценой потасовки. Старик пытается вырваться из рук своих противников, а потом падает с бортика клумбы в толпу.
- Губернатор настроен по-боевому... и бои уже начинаются. Мы дадим прямой
репортаж с места событий в семичасовом выпуске.
- Кроме того, мы сообщим новые подробности о двух потерявшихся в горах школьниках. Ребята пропали двадцать четыре часа назад, они ушли в одежде, не рассчитанной на непогоду, а в горах сейчас непогода. Эти и другие свежие новости смотрите сегодня вечером в семичасовом выпуске программы. Рекламный ролик. Так, с этим все. Двадцать пять секунд. Теперь остается прочитать предварительный сценарий семичасового выпуска и надеяться, что губернатор сказал в своем выступлении что-нибудь интересное, что снова привлекло бы внимание зрителей к нему и его предвыборной кампании.
- Губернатор настроен по-боевому, и бои уже начинаются, - саркастически
повторил Джон, садясь за свой стол и вызывая текст сценария на монитор
компьютера. - Я убью его.
|
|||
|
2001–2024 Электронная христианская библиотека