ВЕРА

Поскольку все блага спасения мы обретаем через веру, нам прежде всего понадобится выяснить, как слово Божие определяет веру. Апостол Павел дает это определение на примере Авраама:
Не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу, и будучи вполне уверен, что Он силен и исполнить обещанное. Потому и вменилось ему в праведность. А впрочем не в отношении к нему одному написано, что вменилось ему, но и в отношении к нам; вменится и нам, верующим в Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса Христа, Господа нашего, Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего (Рим 4: 20-25).
Итак, согласно Павлу, вера - это непреложная уверенность в том, что Бог исполнит Свои обетования, которые Он дает во Христе, несмотря на все то, что кажется противоречащим этому. Вера в Бога - это вера Его слову: бессмысленно заявлять, что я верю в Бога, если я не верю тому, что Он говорит. Обетование - это не что-то такое, что возможно осуществится, а возможно нет. Бог силен исполнить обещанное. Бог знает, что Он говорит; нелепо думать, будто Его всеведение упустило что-то из виду или Его мудрость что-то не учла. Бог не может ни обманывать, ни ошибаться. Отрицать непреложность Его обетований - значит отрицать то, что Он является Богом:
Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли скажет, и не сделает? будет говорить, и не исполнит? (Числ. 23:19).
Кому Бог дает Свои обетования? Всякому, кто уверует:
И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Иоил. 2:32; Деян. 2:21; Рим. 10:13).
Ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш (Деян. 2:39).
Ибо Писание говорит: "всякий, верующий в Него, не постыдится" (Рим. 10:11; Ис. 28:16).
Итак, верить - значит полагаться на обетования Божии, данные во Христе. Бессмысленно спрашивать, так ли сильна моя вера, как вера Авраама, чтобы я мог рассчитывать на исполнение обетований. Авраам вообще не задается вопросом о силе своей веры. Он смотрит не на себя, а на Бога. Если бы Авраам смотрел на себя, он увидел бы только, что Тело его, почти столетнего, уже омертвело, и утроба Саррина в омертвении (Рим. 4:19). Он также не видит в себе каких-то достоинств, за которые Бог должен был бы его вознаградить (Быт 18:27). Его поведение иногда выдает страх и недостаточную уверенность в Божием покровительстве (Быт 12:11-12, 20:2), но ему и в голову не приходит, что Бог может отказаться от Своего слова. Верность Бога не зависит ни от чего.
Потому, что праведный Авраам, приемля обетование из уст Божиих, не на плоть свою омертвелую смотрел и не на мертвость Саррину смотрел, но на неложное слово Всемогущего Бога (св. Иоанн Златоуст).
Златоуст при этом подчеркивает, что не праведные деяния Авраама, но именно вера оправдала его перед Богом:
Ведь нимало не странно оправдаться верою тому, кто не имеет дел; но украшенному заслугами сделаться праведным не вследствие их, а по вере - это было особенно удивительно и особенно обнаруживало силу веры (Беседы на послание к Римлянам, стр. 567).
Итак, подчеркнем: вера смотрит не на себя, но на Бога. Ночью я могу испытывать невротический страх, что солнце никогда не взойдет, и мир навсегда останется погруженным во мрак; но при этом я понимаю, что восход солнца никак не зависит от моих переживаний - он определяется верностью Творца, Который установил и поддерживает неизменные физические законы, по которым Земля вращается вокруг своей оси. Как верующий, я могу испытывать периоды глубокого смятения и эмоционального упадка, но при этом я понимаю, что верность Бога никак не зависит от моих эмоций. Пребываю ли я в радостной уверенности или терзаюсь сомнениями и страхами, - слово Божие остается неизменным. Обетование, которое Он дал нам, есть жизнь вечная (1 Ин 2:25). Бог обещает вечную жизнь всякому, верующему в Иисуса Христа (Ин. 3:16, 36, 5:24, 6:27 и т.д.). Если я верю в Иисуса Христа, то имею жизнь вечную и на суд не прихожу, но перешел от смерти в жизнь. Отрицать это - значит в лицо называть Бога обманщиком (1 Ин. 5:10). Иисус говорит:
Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную (Ин 6:47).
Если Он говорит правду, то я, как и всякий, кто верует, имею жизнь вечную. Вера - это не чувство и не переживание; она совершенно не обязательно связана с каким-то ярким мистическим опытом. Обращение - просто акт воли, которым человек, настигнутый словом Божиим, говорит "да". Мои эмоции могут лгать; мой разум может заблуждаться; мой мистический опыт может оказаться полностью ложным, но Божии обетования останутся истиной - причем истиной по отношению ко мне - независимо ни от чего. Бог нерушимо и непоколебимо верен.
Ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению. Ибо Писание говорит: "всякий, верующий в Него, не постыдится". Здесь нет различия между Иудеем и Эллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его. Ибо "всякий, кто призовет имя Господне, спасется" (Рим. 10:9-13).
Мы можем быть уверены в своем спасении потому, что Господь нам его обещал. А лгать Он не может.
Возможно, читатель возразит: слово Божие постоянно (напр., Мф. 7:21, Иак. 2:26), указывает на то, что спасение невозможно без благочестивой жизни, соблюдения заповедей и усердия к добрым делам; а так как человек не может знать, достаточно ли он благочестив, послушен и усерден, он не может быть уверен в своем спасении.
Пусть это недоумение разрешит блаженный Августин:
Бог обещал это не по причине нашей воли, но по причине Своего предопределения. Ибо обещал то, что Сам собирался сделать, а не то, что собирались сделать люди. Потому что если люди и делают добро, относящееся к почитанию Бога, Он Сам делает так, чтобы они творили заповеданное, а не наоборот, они делают так, чтобы Он исполнил то, что обещал. Иначе не в Божией власти, а во власти людей будет исполнить обещанное Богом (О предопределении святых, 19).
Но не устраняет ли такое представление свободу и ответственность самих христиан? Если это Бог производит в нас и через нас всякое доброе дело, то не превращаемся ли мы в каких-то марионеток, лишенных собственной воли? Писание явно обращается к христианам, как к свободным людям, ответственным в своем выборе - как совместить это с тем, что сам Бог производит в нас хотение и действие по своему благоволению? Объяснить это можно. В любой ситуации человек сам делает свободный выбор и сам несет за него ответственность. Но каким будет этот выбор - определяется тем, что он из себя представляет как личность (Мф. 12:35). Выбор человека свободен, но он в значительной степени предопределен его нравственными качествами. Если вы доверяете, например, деньги честному человеку, вы можете быть уверены, что он их не украдет. Бог не дергает христиан за ниточки, заставляя творить угодное Ему, - Он просто, Своей всемогущей благодатью, делает их такими людьми, которые охотно и свободно творят Его волю.
Итак, мы становимся подлинно свободными, когда Бог создает нас, т. е. образовывает и творит не так, чтобы мы были людьми, это Он уже сделал, но чтобы были добрыми людьми, что делает Он теперь Своей благодатью, чтобы мы были новой тварью во Христе Иисусе (Гал. 5:16), сообразно чему сказано "сердце чистое сотвори во мне, Боже" (Пс. 50:12) (бл. Августин. Энхиридион, гл. 31).
Бог обещает не только простить грехи верующих, но и вложить в их сердца искреннее стремление к праведности:
"Вот завет, который завещаю им после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в сердца их и в мыслях их напишу их, и грехов их и беззаконий их не вспомяну более" (Евр. 10:16-17; Иер. 31:33).
Те, кто действительно прощены и приняты Богом, будут являть плоды этого в своей жизни, ибо та же благодать, которая пробуждает в сердцах верных искреннее упование на Христа, "научает нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке" (Тит. 2: 12) (о чем мы подробнее поговорим ниже). Если же наша добродетель является предварительным условием, при котором обетование обретает силу, то любое обетование сразу же недействительно, ибо в силу нашей падшей природы мы не можем выполнить никаких предварительных условий. Напомню: никто не имеет ничего своего, кроме обмана и греха (II Аравсийский собор, кан. 22). Мы должны быть ревностны к добрым делам, но наша надежда может быть основана только на обетованиях Божиих.
Теперь мы можем перейти к следующему вопросу: об оправдании верой.