Три года Давид преследовал Авессалома. Три года изгнания. Покровитель превратился в противника. Любимый сын стал ненавистным врагом. Сыновья - беглецы, потому что отцы - ловцы. По причине умножения беззакония охладевает любовь, и начинается затяжная гражданская война. Авессалом мучительно ожидал развязки. Подчас приходила усталость и отчаяние: "Ну, сколько можно вздрагивать от каждого стука в дверь, просыпаться в холодном поту от ноч-ных кошмаров, произносить со страхом имя отца. Три года быть затравленным зверем, живой мишенью! Боже, когда это все закончится?! Отец Небесный, вразуми моего отца!" 

Скажите, кто может утешить и помочь человеку, если от него отвернулись все, даже родители? 

Одиночество разъедает жизнь, калечит судьбу, рождает бессмысленность и разочарование. 

Отцы, не раздражайте детей ваших, чтобы они не унывали. Перекуйте мечи на орала. Прекратите свою погоню. Простите своих детей. "Смиритесь под крепкую руку Божью, и Он вознесет вас в свое время" (1Пет. 5:6). Подумайте о своем завтрашнем дне. Закон бумеранга реален. Если родители мстят своим детям, рано или поздно дети будут мстить своим родителям. В ЭТОМ МИРЕ БЕССЛЕДНО НИЧЕГО НЕ ПРОХОДИТ. 

Когда родители бросают своих детей на произвол судьбы в родильных или детских домах, в интернатах, то кого винить, если впоследствии самим родителям придется коротать одинокую старость в доме инвалидов или в доме престарелых? 

Брошенные дети и брошенные родители -две стороны одной медали. 

Я верю в справедливые Божественные законы. Если ты избавляешься от детей, дети избавятся от тебя. Если родители посеют интернат, то пожнут дом престарелых. Но если они посеют любовь Божью, то пожнут Царство Божье и славу Божью! 

"И не стал царь Давид преследовать Авессалома; ибо утешился о смерти Амнона" (2Цар. 13:39). 

Как много требуется времени, чтобы страсти улеглись, месть угасла и пришел здравый смысл. "И заметил Иоав, сын Саруи, что сердце царя обратилось к Авессалому"" (2Цар. 14:1). 

Все заметили, что царь изменился, стал мягче, спокойнее, доступнее. Бог слышит молитвы. Бог изменяет обстоятельства. Семейные дрязги и неурядицы легли тяжелым бременем не только на Давида, но и на всех его помощников. "Страдает ли один член, страдают с ним все члены" (1Кор. 12:26). 

Когда в отношениях с Авессаломом произошло потепление, все облегченно вздохнули. Давид был способен к переменам. К каждому челове-ческому сердцу у Бога есть индивидуальный ключ. Таким персональным ключом к сердцу Давида стала притча. Ее использовал Нафан -пророк, чтобы открыть сердце царя для покаяния. Тот же ключ Господь дал Иоаву для того, чтобы вернуть Авессалома из далекого Гессура. Ключ уверенно провернулся в скважине. И вновь сердце Давида открылось. На сей раз - для собственного сына. 

'И сказал царь Иоаву: вот, я сделал по слову твоему; пойди же, ВОЗВРАТИ ОТРОКА АВЕССАЛОМА... И встал Иоав, и пошел в Гессур, и привел Авессалома в Иерусалим" (2Цар. 14:21,23). 

Как важно, чтобы рядом с нами находились правильные гребцы, достойные люди, верные и преданные помощники. Иоав переживал за Авес-салома как за своего собственного сына. О, как хотелось хоть чем-то помочь, вновь увидеть вместе и отца, и сына. Достойный генерал, достойный заместитель. "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими" (Мф. 5:9). 

Дорога в Гессур показалась короткой. Лошади мчали во весь опор. И вот знакомый переулок. Иоав с нетерпением ждал встречи. Он во-шел без стука: "Авессалом, я от Давида. У меня хорошие новости. Ты можешь возвращаться домой. Кризис миновал. Отец ждет тебя. Он про-стил тебя. Он любит тебя. Время заточения прошло!" Иоаву так хотелось выдать желаемое за действительное! Он не жалел красок: "Авессалом, все будет хорошо. Три года - большой срок. Время берет свое. Раны уже затянулись. Отец утешился. Ну, с кем из нас не бывает? Собирай-ся и поехали!" 

Авессалом не верил своим ушам. "Неужели все закончилось? - мысли буквально роились в его сознании. - О, я упаду к ногам своего отца, раскаюсь во всем, что совершил - и против Бога, и против него, и против Амнона. Как трудно носить тяжесть вины греха. Я брошусь ему на шею и скажу: "Прости, отец, я осознал все. Так жить нельзя. Давай начнем все сначала. Прости и благослови". 

Сыновнее сердце трепетало в предвкушении встречи. Как оно истосковалось без отцовской любви и материнской ласки! "Хорошо, Иоав. Спасибо. Я возвращаюсь. Я готов". После недолгих сборов они пустились в обратный путь.