Тириан подумал - или, вернее, мог бы подумать, будь у него на это время - что они находятся внутри маленького соломенного хлева около двадцати футов длиной и шести шириной. В действительности же они стояли на траве, над ними простиралось глубокое синее небо, а воздух приятно обвевал их лица, как будто было раннее утро. Неподалеку росли купы деревьев с густой листвой, из-под каждого листа выглядывал золотой, бледно-желтый, пурпурный или ярко красный плод, какого не найдешь в нашем мире. Плоды навели Тириана на мысль об осени, но в воздухе было что-то говорившее о том, что вокруг лето и никак не позже июня. Все направились к деревьям. 
Каждый сорвал тот плод, который ему понравился, и секунду все помедлили. Эти фрукты были так прекрасны, что каждый подумал: "Это не для меня... уверен, что мы не должны срывать их".
- Все в порядке, - сказал Питер, - я знаю, что мы все чувствуем, но я уверен, совершенно уверен - мы зря боимся. Мне кажется, мы попали в страну, где все разрешено.
- Так давайте! - сказал Юстэс, и они начали есть.
На что эти плоды были похожи? Они не могли описать их вкуса. Я же скажу только, что, по сравнению с ними самый свежий грейпфрут, который вы когда-либо ели, казался вялым, самый сочный апельсин - сухим, груша, тающая во рту - твердой как дерево, а самая сладкая земляника - кислой. В этих плодах не было семян или косточек, а вокруг них не было ос. Если бы вы хоть однажды попробовали эти плоды, то самые прекрасные яства в мире показались бы потом невкусными, как лекарство. Как мне описать их вкус? Вы не поймете, на что они похожи, пока сами не попадете туда и не попробуете. 
Когда они съели уже довольно много, Юстэс сказал королю Питеру:
- Ты не расскажешь нам, как вы сюда попали? Ты собирался это сделать, когда появился король Тириан.
- Я не многое могу рассказать, - ответил Питер, - мы с Эдмундом стояли на платформе, и видели, как подходит ваш поезд. Помнится, я подумал, что он слишком быстро едет на повороте, и еще я подумал, как смешно, что наши, возможно, в том же поезде, а Люси об этом не знает...
- Ваши, Верховный Король? - спросил Тириан.
- Я имею в виду наших папу и маму - Эдмунда, Люси и моих.
- Как они оказались там? - спросила Джил. - Не хочешь ли ты сказать, что они знают о Нарнии?
- О, нет, они ничего не знают о Нарнии. Они ехали в Бристоль. Я слышал, что они собираются ехать утром. А Эдмунд сказал, что они обязательно поедут этим поездом. (Эдмунд был из тех людей, которые знают все о железных дорогах).
- И что случилось потом? - спросила Джил.
- Ну, это нелегко описать, - ответил Верховный Король, - да, Эдмунд?
- Не очень легко, - согласился Эдмунд. - Это было не похоже на те разы, когда нас вытаскивало из нашего мира с помощью Магии. Раздался ужасный рев, что-то ударило меня, но не ушибло. Я почувствовал, что это не так пугает, как... ну... волнует. И... еще одна странная вещь - у меня болело колено, ссадина, которую я получил, играя в регби, и я заметил, что колено внезапно прошло. Я почувствовал себя очень легко, и затем... мы очутились здесь. 
- Нечто похожее произошло и с нами в вагоне, - сказал лорд Дигори, вытирая остатки плодов с золотой бороды. - А главное, что мы с тобой, Полли, перестали чувствовать себя одеревеневшими стариками. Вы, юнцы, этого не понимаете, но мы перестали чувствовать себя старыми. 
- Юнцы! В самом деле! - возразила Джил., - Я не верю, что здесь вы оба намного старше нас.
- Мы не возражаем, - заметила леди Полли.
- А что случилось с тех пор, как вы попали сюда? - спросил Юстэс. 
- Ну, - сказал Питер, - долгое время (я действительно уверен, что это было долгое время) ничего не случалось. Затем дверь открылась...
- Дверь? - удивился Тириан.
- Да, - сказал Питер, - дверь, через которую ты вошел... или вышел. Разве ты забыл?
- Но где она?
- Посмотри, - ответил Питер. 
Тириан оглянулся и увидел самую странную вещь, из всех, которые вы можете себе вообразить. В нескольких ярдах от них, хорошо видная в солнечном свете, стояла грубая деревянная дверь, в деревянной же раме. И ничего больше: ни стен, ни крыши. Тириан подошел к ней, сбитый с толку, остальные последовали за ним - посмотреть, что он будет делать. Он обошел дверь кругом, но с той стороны она выглядела точно также. Тут тоже были солнце и трава. Дверь просто стояла, словно она росла здесь, как дерево. 
- Благородный сэр, обратился Тириан к Верховному Королю, - это величайшее чудо.
- Это та самая дверь, через которую ты появился с тархистанцем минут пять назад, - сказал Питер, смеясь.
- Но разве я не попал в Хлев из леса? Похоже, дверь ведет из ниоткуда в никуда.
- Так кажется, если обходишь вокруг, - возразил Питер, - но приложи глаз к щели между двумя планками и посмотри сквозь нее.
Тириан приложил глаз к отверстию. Сначала он не видел ничего, кроме темноты, но затем его глаза привыкли, и он разглядел перед собой слабый красноватый отблеск костра и звезды на черном небе. Он увидел темные фигуры, они стояли или передвигались между ним и огнем. Он слышал, о чем там говорят, и голоса были похожи на тархистанские. И он понял, что смотрит через дверь Хлева в темноту равнины Фонарного столба, где сражался в своей последней битве. Солдаты обсуждали, надо ли идти искать тархана Ришду (никто не хотел этого делать), или лучше поджечь Хлев. Он снова посмотрел вокруг и с трудом поверил своим глазам. Над ним было голубое небо и во все стороны, без конца и края, расстилалась покрытая травой земля, а его новые друзья стояли рядом и смеялись.
- Похоже на то, - сказал Тириан, рассмеявшись сам, что этот Хлев, изнутри, и тот Хлев, что снаружи - два совершенно различных места.
- Да, - подтвердил лорд Дигори, - его содержимое больше его оболочки.
- Да, - подхватила королева Люси, - в нашем мире тоже был однажды такой Хлев, где внутри было нечто большее, чем весь наш мир. 
Она впервые заговорила, и по трепету в ее голосе Тириан понял почему. Она воспринимала все гораздо глубже и была слишком счастлива, чтобы говорить. Ему захотелось снова услышать ее голос, и он попросил: 
- Будьте так любезны, леди, продолжайте, расскажите о ваших приключениях. 
- После шока и шума, - начала Люси, - мы обнаружили, что попали сюда. Мы тоже пришли в изумление от этой Двери. Потом она открылась в первый раз (мы увидели темноту) и вошел огромный человек с обнаженной саблей, судя по всему - тархистанец. Он встал за дверью с саблей, поднятой на плечо, готовый обрушить ее на того, кто войдет. Мы подошли к нему и заговорили, но он нас не видел и не слышал. Он не глядел на небо, на солнечный свет, на траву - я думаю, что видеть все это он не мог. Так мы ждали довольно долго. Потом услышали, как с той стороны отодвигают засов. Но солдат не изготовился ударить саблей вошедшего, он сначала хотел рассмотреть, кто это. Мы поняли, что ему было приказано рубить одних и пропускать других. Когда дверь открылась, здесь, с этой стороны двери, внезапно появилась Таш. Никто не заметил, откуда она взялась. А в дверь вошел большой кот. Он лишь раз взглянул на Таш и убежал, спасая свою жизнь. И вовремя, ибо Таш бросилась за ним, а дверь, закрываясь, стукнула ее по клюву. Солдат видел Таш. Он повернулся, и с побледневшим лицом низко склонился перед чудовищем, но оно исчезло. Снова долгое время ничего не происходило. Наконец, дверь открылась в третий раз, и вошел молодой тархистанец. Мне он понравился. Часовой у двери был изумлен, увидев его, и я подумала, что он ожидал кого-то совершенно другого...
- Я все понял, - вмешался Юстэс (у него была привычка перебивать рассказчика), - кот должен был войти первым, и часовой получил приказ не трогать его. Затем кот вышел бы и сказал, что видел их ужасного Ташлана, изображал бы испуг, чтобы напугать остальных зверей. Но Хитр не мог догадаться, что в Хлеву - настоящая Таш. Поэтому Рыжий выскочил действительно испуганным. А потом Хитр послал бы того, от кого он хотел избавиться. И часовой убил бы его. И...
- Друг, - сказал Тириан мягко, - ты мешаешь леди рассказывать.
- Часовой, - продолжала Люси, - был удивлен. Это дало вошедшему время, чтобы приготовиться к обороне. Они сражались друг с другом, и он убил часового, и выкинул его тело за дверь. Потом медленно пошел вперед, туда, где были мы. Он видел нас, и все остальное. Мы попытались заговорить с ним, но он был как в трансе, все время повторяя: "Таш! Таш! Где Таш? Я иду к Таш". Поэтому мы дали ему пройти, и он пошел дальше. Он мне понравился. А после этого... уф! - Люси переменилась в лице.
- После этого, - произнес Эдмунд, - кто-то кинул через дверь обезьяну, и Таш появилась снова. Моя сестра так мягкосердечна, что не сможет рассказать, как Таш покончила с обезьяной одним ударом клюва. 
- Поделом ему, - заметил Юстэс, - Обезьян не поладил и с Таш.
- Потом, - продолжал Эдмунд, - сюда попал Юстэс, потом несколько гномов, за ними Джил, и наконец, вы сами.
- Я надеюсь, что Таш съела и гномов, - проворчал Юстэс. - Маленькие свиньи...
- Нет, этого она не сделала, - ответила Люси, - все было не так ужасно. Они здесь. Их видно отсюда. Я пыталась подружиться с ними, но это бесполезно.
- Подружиться с ними! - закричал Юстэс. - Разве ты не знаешь, как эти гномы вели себя!
- Остановись, Юстэс, - сказала Люси, - пойдем и ты посмотришь на них. Король Тириан, возможно, вы сможете что-то сделать.
- Не могу сказать, что сегодня я очень люблю гномов, отозвался Тириан, - но по вашей просьбе, леди, я сделаю все.
Люси повела их, и вскоре они увидели гномов. Это было странное зрелище. Гномы не прогуливались, не радовались и не отдыхали (хотя связывающие их веревки исчезли), они сидели маленьким тесным кружком, лицом друг к другу, не глядели по сторонам и не замечали никого, пока Люси и Тириан не подошли так близко, что смогли прикоснуться к ним. Гномы разом подняли головы, как будто ничего не видя, а только прислушиваясь и пытаясь по звукам угадать, что происходит.
- Осторожней! - угрюмо сказал один, - соображайте, куда идете, вы сейчас наступите нам на головы!
- Вот еще, - возмутился Юстэс. - Мы не слепые, у нас есть глаза.
- У тебя, должно быть, прекрасное зрение, если ты можешь здесь хоть что-нибудь разглядеть, - буркнул тот же гном (звали его Диггл).
- Здесь? - спросил Эдмунд.
- Какой ты тупица, конечно здесь, - ответил Диггл, - в этой черной как смоль, вонючей маленькой дыре.
- Вы ослепли? - спросил Тириан. 
- А разве ты не слепнешь в темноте? - отозвался Диггл.
- Но ведь здесь светло, глупые гномы, - воскликнула Люси. - Разве вы не видите? Посмотрите! Посмотрите вокруг! Разве вы не видите неба, деревьев, цветов, разве вы не видите меня!
- Как, во имя всех Обманщиков, я увижу то, чего нет, и как я могу видеть тебя лучше, чем ты меня, в такой темнотище?
- Но я вижу тебя, - возразила Люси. - И могу это доказать. У тебя во рту трубка. 
- Так может сказать каждый, кому знаком запах табака, - отозвался Диггл.
- О, бедняги! Это ужасно, - огорчилась Люси. И тут у нее возникла мысль. Она сорвала дикую фиалку: "Послушай, гном, если у тебя что-то не то с глазами, то с носом, наверно, все в порядке. Понюхай это". Она наклонилась и поднесла свежий влажный цветок к безобразному носу Диггла. Но ей пришлось быстро отскочить назад, чтобы избежать удара маленького тяжелого кулака.
- Как ты смеешь? - закричал он. - Зачем ты суешь этот мерзкий помет прямо мне в лицо? Тут еще и чертополох. Что за нахальство! Кто ты?
- Подземный житель, - сказал Тириан, - она - королева Люси, посланная сюда Асланом в глубоком прошлом. И только ради нее, я, Тириан, ваш законный король, не снесу вам головы немедля, ведь вы предали дважды.
- Ну, это уж слишком! - воскликнул Диггл. - Как ты можешь нести такой вздор? Разве твой чудесный лев пришел на помощь? И теперь - даже теперь - когда вы разбиты и брошены в эту темную дыру, вы продолжаете старую игру. Придумали бы новую ложь! Пытаетесь заставить нас поверить, что никто не заперт в темноте, и еще неизвестно во что.
- Это не темная дыра, пойми, глупец, - закричал Тириан. - Выходи отсюда, - он подался вперед, схватил Диггла за ремень и колпак и вытащил из тесного кружка гномов. Как только Тириан поставил его на землю, Диггл метнулся назад на свое место, потер нос и завыл:
- О-о-о, что ты сделал! Стукнул меня лицом о стену! Ты расшиб мне нос.
- Боже мой! - сказала Люси. - Что мы можем сделать для них?
- Оставим их, - предложил Юстэс. 
В этот миг земля задрожала, сладкий воздух внезапно стал еще слаще, что-то яркое вспыхнуло позади. Все повернулись. Тириан обернулся последним, потому что боялся. Мечта его сердца - огромный, настоящий, золотой Лев, сам Аслан был там. Все стояли на коленях вокруг его передних лап, спрятав руки и лица в гриве, а он поворачивал голову, касаясь их языком. Затем он устремил взгляд на Тириана, и тот, дрожа, подошел, стремительно обнял лапы Льва, а Лев поцеловал его и сказал: "Отлично, последний король Нарнии, твердо стоявший в последний час.".
- Аслан, - попросила Люси сквозь слезы, - можешь ли ты... сделаешь ли ты что-нибудь для этих бедных гномов?
- Дорогая, - ответил Аслан, - я покажу тебе, что я могу сделать, и чего не могу. Он подошел к гномам поближе и издал низкое рычание, сотрясшее воздух. Гномы заговорили друг с другом: "Слышишь? Это та шайка на другом конце Хлева. Пытаются испугать нас. Они делают это специальной машиной, не будем обращать внимания. Не дадим снова обмануть нас".
Аслан поднял голову и потряс гривой. Внезапно на коленях у гномов оказались роскошные яства: пироги, языки, голуби, трюфели, мороженое, а в правой руке у каждого бокал с отличным вином. И все было бесполезно. Они начали жадно есть и пить, но было ясно - они не понимают, что у них в руках. Им казалось, будто они едят то, что можно найти в Хлеву. Один говорил, что пытается есть солому, другой - что нашел кусок старой репы, а третий - что ест сырой капустный лист. Потом они подняли к губам золотые бокалы с красным вином и сказали: "Нравится ли вам пить грязную воду из того же корыта, что и осел? Никогда не думали, что дойдем до такого". Вскоре каждому стало казаться, что другой нашел что-то более вкусное; они начали драться и отнимать друг у друга куски и ссорились до тех пор, пока не завязалась настоящая драка, и вся изысканная еда была размазана по их лицам и одежде и растоптана под ногами. Наконец они сели, чтобы привести в порядок кровоточащие носы, и сказали:
- Во всяком случае, здесь нет Обманщика. Мы никому не позволим обманывать нас. Гномы для гномов.
- Вот видите, - промолвил Аслан, - они не позволяют нам помочь им. Они выбрали хитрость вместо веры. Их тюрьма внутри них, и потому они в тюрьме. Они так боятся быть обманутыми, что не могут выйти из нее. Пойдемте, дети. У меня есть еще одно дело.
Он подошел к двери, и все последовали за ним. Он поднял голову и прорычал: "Пришло время!", и затем громче: "Время!", и затем так громко, что голос его дошел до звезд: "ВРЕМЯ". И Дверь открылась.